Она сначала посмотрела на него, потом на костёр, долго моргая, видимо, пытаясь вернуться в рилайф, и начала говорить, сильно заикаясь:
– А?.. Да… Все хорошо… Правда… Да.
Мне надоел этот концерт. Я хочу веселья, я хочу отдыха. Если я не сделаю, какой я после этого Бэнди?
– Кхм. Линка, Камиль, Лука, пойдём, отойдем, – я глянул мельком на Аделину, она опустила глаза и начала краснеть. Видимо, не каждый её так называл.
– Что-то случилось? – встревожено спросил Олло.
– Не. Мы просто прогуляемся, за одно покажем Лине все здешние места.
– Ну, хорошо. Слишком далеко не отходите, все-таки, ночь, мало ли что может…
– Ты ведёшь себя, как маленький, Олло! Всё с нами будет хорошо, хватит хныкать, как ребёнок! – уже раздражённо выкрикнул я. Иногда Олло своим этим волнением сильно начинает надоедать. Что он нашёл в этой мыши? Она только и нужна, чтобы над ней смеяться, её унижать и заставлять кричать и умолять, но никак не для любви.
Я взял её за руку и пошёл, не оглядываясь назад. Я знаю, что парни пойдут за мной, и они пошли. А другие не стали бы что-то говорить против моих выходок и слов, иначе бы сильно пожалели. И Аделина, к счастью, не стала противиться и кричать. Лёгкая добыча.