Грубый и насмешливый голос произнес:
– Ну что братик, такой же черный, как и я? Давай дружить! – затем лохматое существо хлестко шлепнуло Фому по ноге хвостом, от чего он затрясся и завопил снова.
– Ты кто такой? Поставь меня на землю, я монах, меня нельзя!
– Монах он, ха-ха! Монахи сидят да молятся, а не по кустам дрыхнут. Брат ты мой черный, ты вот в Петров двор ходишь, да Фроську мучишь. Прекрати, а то хуже сделаю! Считай нашу встречу предупреждением. Ефросинья моя! Нечего возле гроба ее бормотать, всю жизнь нам служила, а тут ты приперся да отнять ее задумал, смотри мне! Сейчас же топай в свой монастырь, да сиди невылазно, а то покажу!
Фома протер глаза и рассмотрел существо. Морда его больше походила на свиную, но что-то шевелилось в ней человеческое, вместо ушей торчали рога, вместо пальцев согнутые острые когти, а под крючковатым хвостом виднелись копыта. Существо воняло хуже помойной ямы, но слова произносило с хорошо поставленным произношением, что делало его еще ужаснее.