Кайфуй, гном - страница 29

В общем, екатеринбургские алкаши мне показались не такими, как тамбовские. Сорт, что ли, другой? Общество, где все равны. Тебя уважают, даже если ты сегодня в одних трениках, а пиджак потерял ещё вчера и найти не получилось. Все объединены одной целью. Причём цель эта, скорее духовная, чем материальная. И если у тебя «есть чё», то ты сегодня король, пуп, ты на коне. И да, дамы тоже все твои.

Впрочем, будет потешаться. Нам во двор.

Ого! Высоченная жилая свечка. Наверное, одна из первых в Екатеринбурге. Двор огорожен. Калитка на магнитном замке. Кнопка на коробочке с надписью «охрана». С той стороны – собака. Овчарка. Одна. Поворачивает голову на мои шаги, блестит глазами – слепая. И, судя по всему, старая. Страшно? Немножко. Опасаюсь незнакомых собак. Жму кнопку. Из динамика сверчок, магнит отпускает калитку, толкаю. Собака сторонится. Видимо, ей хватает одного только слуха, чтобы сложить в голове картину происходящего рядом. Подъездов всего два. Так что нужный нашёл легко. Код, на себя, внутри – кадки с цветами и почему-то пахнет куриной лапшой. Консьержка показывает строгое лицо в окошке своего поста. Потом руку с перстом указующим. Перст указывает направление к лифтам. Надо же. Ни одного вопроса. На лбу, что ли, написано?

Я видел металл, что плавится в тёплых руках.

Я видел, как он принимает форму ладони.

«Чайф»

– Вот представь, малый, живут сто мужиков. Одинаковые такие, – мастер водил перед собой руками и для пущей убедительности задирал брови и таращил глаза.

Они сидели не бревне у стены завода – кто и для чего его здесь положил, обоим было неведомо. Бревно на треть вросло в землю, его окаймляла бахрома прошлогодней серой травы. На этом бревне в короткие перерывы собирался рабочий люд – отдохнуть от жара да полымя, которыми они были окружены всё остальное время.

– В деревне сто мужиков. Одинаковые. В поле работают там, пашут, сеют, жнут, ты знаешь. Одинаковые. Если все они возьмутся за руки, получится крепко – руки сильные же. Ну, не цепью за руки, а как попало, кто до кого дотянулся. Всё равно крепко. Не столкнёшь такую ватагу ничем – хоть быка на них пускай.

Микула внимал. Он ждал, когда Григорий Семёнович перейдёт к делу. Он вообще часто прибегал к построению образных моделей, чтобы его новому товарищу было понятнее: не слишком надеялся на образованность последнего.