Из прихожей видна комната и кухня. Захожу в комнату – большая кровать, комод, потёртое рыжее кожаное кресло, угловой шкаф с разболтанной дверцей-гармошкой. Дверь на лоджию приоткрыта, ветерок колеблет тюль. Сажусь в кресло, пишу сообщение: «Я в квартире. Когда вас ждать? Рассчитаться, паспорт сфотографировать, посмотреть на меня». Вытягиваю ноги, вскидываю руки, потягиваюсь, сжав пальцы на ногах, издаю сдавленный звук, который демонстрирует, что мне приятно потягиваться.
Через минуту пиликает телефон: «Переведите деньги по номеру телефона, если что-то нужно, звоните или пишите, я двумя этажами выше». Надо же. Перевёл. Снова пиликнул телефон: «Деньги пришли». Нет, ну надо же. Я повидал десятки квартир, которые сдают посуточно: ездим в командировки по региону, и в маленьких городках такой вид гостевой индустрии удобнее, чем непосредственно гостиницы. Но всегда нас встречают, фотографируют паспорта, внимательно смотрят в глаза, а бывает, рассказывают истории про то, как постоялец вскрылся в ванной, пришлось всё отмывать. А тут даже мимолётным взглядом не удостоили.
Созвонился с Ирой. Сказала: «Выйдешь на проспект, иди направо два квартала, жди у стелы».
В ногах едва ощутимое гудение, но это даже приятно. Кто знает, сколько я сегодня пройду? Но когда речь идёт о городах, по которым я соскучился, я не собираюсь останавливаться.
Переодеться? Оттянул на пузе футболку и посмотрел на рисунок, будто мог таким образом определить её чистоту. Сойдёт. Притащил из прихожей рюкзак, вывалил на кровать технику и шмотки, обуваюсь, игнорирую джинсовку, спускаюсь в лифте на первый этаж. Улыбка консьержке – ловлю ответную. Ну, вот и славно. Подозрений в наркоманстве и проституции, похоже, не вызвал.
С неба вовсю лупит солнце. Откровенно жарко. После погоды дома кайфую, прислушиваясь, как ветерок гладит руки и рожу. Закуриваю, зажигалку – в чехольчик на поясе, пачку – в карман джинсов. Мимо знакомой и, кажется, вечной стайки алкашей – на тротуар проспекта. Где право? У меня с этим проблемы. Требуется усилие, чтобы сообразить: лево – это туда. Даже методика для определения стороны была. Правая рука – это та, которая ближе к холодильнику, когда мы обедаем всей семьёй и сидим все на своих местах. Иногда этот факт меня напрягал. Иногда я думал, что у меня какая-то болезнь, у которой, наверное, есть название. Когда я лет десять назад прочитал, что большинство переученных левшей испытывают трудности в области «сено-солома», успокоился. Факт больше не парил. Проблемы с определением сторон продолжаются.