– Ну, чего? – Аркадий чуть ли не пританцовывал на табурете от любопытства, видя какое у меня стало выражение лица после разговора с незнакомой дамой. Наверное, как у приговоренного к казни через гильотину, и приговор должен быть приведен в исполнение через пять минут: палач поигрывает в воздухе топориком и возбужденная толпа собралась на площади, изнывая от нетерпения, когда же начнётся представление, и этому Квазимодо горбатому – любителю юных мокрощёлок оттяпают черепок.
– Арик, ты когда-нибудь видел шляпки из мадагаскарской соломки?
– Чего!? – физиономия у него сделалась, как у рыцаря на распутье трех дорог перед булыжником, где было написано, что по какой дороге не пойдешь, всё равно вляпаешься в дерьмо.
– А как выглядит пляжное платье туника? – подлил я ещё ацетона в глазунью.
– Толян, у тебя крыша поехала? Ты чё, запарился, как верблюд в каракуме? Или водка клином пошла? Тогда нужно срочно сбегать за «лекарством в ближайшую аптеку»: сам знаешь – клин вышибается им же самим.
– Ага, сбегай! Только смотри, «лекарство» бери качественное, вроде «лося» – подначил я другана.
– Ты меня знаешь! Я бодягу не пью! – сказал Аркадий со скрытой гордостью и добавил:
– А если без балды: при чем здесь какая-то панамка из папуасского тростника и платье… как ты сказал?
– Туника-пляжное!
– Это ты сам что ли придумал?
– Нет, Петрович из двадцать девятой квартиры!
– Он что, такие платья изобретает! С каких это пор он переквалифицировался из слесарей в портные?
– С тех самых, как закопал Галину Петровну на местном кладбище!
– Долго же он её закапывал!
– Да не очень – всего недели полторы! И то не обошлось без сюрпризов!
– Неужели!?
– Да как не закопает, она на следующий день опять возвращается, как ни в чем не бывало, и опять начинает трепать ему нервы!
– Толян, не «крути мерину яйца»!
– Придурок, у мерина нет яиц!
– Вот я и говорю: не крути! А если серьезно объясни – я не в прошибе!
Я коротко пересказал телефонный разговор с дамой.
Выражение лица у Аркадия стало как у помойного мурзика, наевшегося дряни из мусорного бака. Он явно не был готов к такому раскладу вещей. Мысль, что его приятель по литроболу реально пойдет уже этим вечером на встречу с таинственной шатенкой застряла где-то у него между полушариями мозга, распухала, как карцинома номер пять, бередила, вызывая тревогу и опасения, а вдруг и в самом деле может получиться встреча, достойная голливудских мелодрам тридцатых годов выдержанная в черно-белых тонах с Оливией Ньютон-Джон в роли госпожи Вандербильд с турнепсом на завтрак и мопсом на утреннюю прогулку вокруг Тауэра под моросящим лондонским дождём и сзади бобби едут с Шерлоком Холмсом в кэбе, чтобы секьюрити держали перед глазами свои квадратные текстикулы. Глядя на него я, не сдержавшись, рассмеялся. Прямо ему в глаза.