Проезжая по рельсам вдоль густых лесов, Кацпер по-прежнему молча смотрел в окно поезда. Хотел выпрыгнуть из вагона. Снять с себя всю одежду, пуститься нагим в эту лесную чащу. Которая была настолько густой и зелёной, что, вытянув руку между ветвями, нельзя уже было увидеть кончики своих пальцев. Кацпер мечтал быть свободен, как лесные животные, которые целый день бегали по лесу, между деревьев. И ни о чём не пеклись. Лишь о своём пропитании и ночлеге. Мысли, душа у них были полностью свободны от мирских проблем.
Но как бы Кацпер ни был увлечён духовными делами, физиологические нужды дали о себе знать. Кацпер поднялся с сиденья и направился в конец вагона, где находилась уборная. Встав рядом с запертой дверью, он стал ожидать своей очереди. По-прежнему устремляя свой взгляд в огромные окна поезда.
Лесные массивы сменились засеянными зерновыми культурами полями. Изобилие красок с зелёной палитры сменились на все оттенки жёлтого цвета. Кацпер смотрел на засаженные пшеницей и рожью поля, казалось, им нет конца и края, они достигали самого горизонта и скрывались за ним от человеческого взора. Он хотел упасть в пшеницу, чтобы цвет его золотых волос слился с набухшими, ожидающими жатвы колосьями. Лежать с закрытыми глазами, вдыхая ароматы свежескошенной травы. И только что испечённого хлеба.
– Простите, простите… – иллюзию идеальной жизни и мечтаний Кацпера нарушила дама, которая стояла позади него. Она ждала свою очередь в уборную. Когда кабинка освободилась, Кацпер не заметил выходящего оттуда мужчину. Продолжая блаженно наблюдать за пейзажами. Которые простирались на километр от железной дороги.
– Простите, простите, – вторил пожилой даме Кацпер.
– Я замечтался, – ответил он в второпях. Вошёл в кабинку уборной, закрыл за собой дверь на хорошо приколоченную изнутри щеколду.
Повернув голову направо и налево, Кацпер осмотрелся по сторонам. Хоть это помещение и напоминало по своим размерам шкаф для швабр и половодных ведёрок. Это была его привычка. Настороженность присутствовала у него во всём. После того как Кацпер убедился, что никто за ним не смотрит. Он встал лицом окну, спустил штаны, достал свой член и, держа его одной рукой, стал мочиться. Другой рукой он ловко достал фляжку из внутреннего кармана вельветового пиджака, в который был одет. Открыв нижней губой флягу, сделал пару глотков. Немного поморщившись от резко ударившего в нос вкуса водки. Повторил процедуру и убрал флягу обратно. В свой потёртый пиджак бардового цвета. Стряхнул остатки мочи с члена, убрал его обратно в штаны.