не настолько много выпил, чтобы ему было всё равно. Одно дело
– плясать со шпагой в игре, совсем другое – с дамой на балу… Но тяжелый взгляд Призрака, азартный – Ветра и насмешливо-выжида-тельные – всех остальных раздражали едва ли не больше. Долго так
длиться не могло: у кого-то должна была закончиться выдержка.
Оказаться выставленным на посмешище он не хотел, еще меньше
хотел опозориться… С другой стороны, почему нет?
– Элли, скажи, есть ли такое, что ты не умеешь? – достигла его
слуха фраза Рейна. Генри украдкой скосил глаза: Альянсовец стоял
за креслом хозяйки, оживленно жестикулировал и смеялся, смеялась и сама Элеонора.
– Есть, – прикрываясь веером, отвечала та.
– Позволь, угадаю. Наверное, кокетничать.
Хозяйка изобразила рассерженость.
– Хочешь сказать, что то, чем я сейчас занимаюсь, настолько
скверно выглядит?
– Что вы, прекрасная мадемуазель! – Рейн театральным жестом прижал ладонь к груди. – Вы раните меня в самое сердце!
– Я, кажется, знаю, – послышался еще один знакомый голос, который, впрочем, здесь не слыхали с самого начала праздника, –
56
Второй шанс для героя
она не умеет истерить и чваниться. Зато у нее отлично получается
морочить нам голову!
– Эмилио! Ну, наконец-то! – радостно воскликнула хозяйка, послышался шорох одежды и шум объятий, потом приветственные
возгласы, отчего стало ясно, что за столом скоро станет тесно.
– Кстати, Элеонора, ты восхитительно поешь, – произнес он. –
И танцуешь замечательно.
«Подхалим», подумал Генри.
– Присоединишься к нам? – осведомилась хозяйка.
– Чуть позже, – пообещал припозднившийся гость, – я еще
должен успеть кое с кем договорить… Но сначала…
Генри вдруг осознал, что с созерцанием недоеденного куска
и медитацией на вилку пора завязывать: еще немного, и Альянс
опередит их во всём, даже в праве на внимание хозяйки. Призрак
и Ветер явно ничего предпринимать не собирались. Поборовшись
со здравым смыслом и убедив его немного ослабить хватку, он отодвинул стул.
– Эл, – произнес он, стараясь не смотреть в глаза хозяйки, – не
составишь мне компанию на следующий танец?
Над столом повисла тишина: все замерли в ожидании реакции – кто с любопытством, кто со злорадством, кто с нетерпением.
Элеонора в легком удивлении подняла брови.
– Не знала, что ты любишь танцевать… Конечно, я не против.
«Хорошо, что не сказала «умеешь»!» – подумал Генри. Он не