– Иначе, – уклончиво отвечает тот. – Куда подевались сексуальные платья?
– Сдала в комиссионку. В них не особо удобно трястись в метро. Находятся индивиды, обожающие без спросу лапать хорошеньких девушек. Впрочем, тебе ли этого не знать.
Я не бедствую и совсем уж на барахолке не одеваюсь, статус не позволил бы, однако стараюсь не шиковать. Всё что у меня есть в сбережениях – взятки отца. Потому что от денег матери я давно отказалась. После череды неприятных обстоятельств.
– Жаль. Они тебе очень шли, – фу. На физическом уровне ощущаю этот липкий взгляд, словно рентгеном сверлящий сквозь одежду. Помнит, дрянь, что там и как.
– Где маман?
– Наверху. Разговаривает с портнихой.
– Благодарю, – хочу проскочить, но меня ловят под локоть, тормозя.
– Ммм, – нюхают меня на расстоянии. – Зато пахнешь всё так же вкусно.
– А вот ты так и не отмылся от смердящей вони, – вырываю руку, отталкивая его и спешу к лестнице. Две минуты в родном доме, а мне уже хочется сбежать. И никогда впредь не переступать его порог.
Поднимаюсь на второй этаж и сворачиваю по широкому коридору налево, идя на голос. Нахожу кого искала в моей бывшей комнате. Портниха с булавками колдует над вечерним платьем в пол, надетым на безголовый манекен, а маман раздаёт команды. Как всегда.
– Подол нужно ушить ещё на пару сантиметров. Но кант оставить. И пустить на рукавах кружева как на талии. И что это за непонятная свисающая сопля на горловине? Убрать.
– Сделаем, – покорно кивают с иголками в зубах.
Меня замечают в отражении стационарного трельяжа. Мамаша оборачивается, показывая миру выкрашенные в блонд кудри и замученное многочисленными инъекциями лицо. Если её дружок пытается стариться, то она наоборот – всячески молодится. Чтобы их разница в возрасте не так сильно бросалась в глаза.
– Наконец-то сподобилась явиться. Что за убогость на тебе?
Ещё одна выискалась. Ладно, согласна. Это не "Эскада" и не "Изабель Марант", но Льюисам сейчас тоже как бы слегка обидно.
– Я пришла. Давай разделаемся со всем и мои убогие тряпки не будут больше осквернять своим видом сей дворец.
– Не дерзи. Примерь платье. Если окажется не по размеру, Лена успеет его перешить для благотворительного вечера.
Благотворительный, чтоб его, вечер. Сборище зажиточных лицемеров и лжецов, куда я обязана пойти, чтобы держать перед обществом марку "благополучной семьи". После скандального развода это как никогда первостепенно для матери. Репутация для неё всегда была важнее всего. Даже дочери.