Когда я пытался заводить эти разговоры с мамой, она довольно резко их пресекала. Что уж говорить о других людях. Словом, это было самое настоящее тотальное одиночество.
Конечно, у меня были какие-то приятели, с которыми мы общались, болтали. Точнее, это я рассказывал разные истории, собирая вокруг себя толпы ребят. Им было интересно меня слушать, но только мои рассказы воспринимались как какие-то байки или сказки. А ведь я ничего не придумывал, лишь говорил о том, что происходит в моей невидимой чужим глазам жизни, пересказывал свои сны. Но никто из моих слушателей даже предположить не мог, что все, о чем я говорю, – не выдумки, а реальность. Моя реальность.
Однажды чья-то мама сказала: «Ой, смотрите, Максим пришел, наш сказочник, сейчас байки будет травить». Я пришел домой и спросил у своей мамы: «Что значит «травить байки»?» И она мне объяснила, что это значит. Вот, оказывается, что я делал – байки травил.
До определенного момента, наверное, до подросткового возраста, мне не казалось, что со мной что-то не так. Мое восприятие всегда было обостренным, я с рождения жил с этими чувствами и ощущениями и не знал, что можно жить по-другому. Не придавал своим особенностям значения, потому что считал, что это нормально.
Помню, выбежал однажды на улицу босиком и побежал за школу. Казалось бы, зачем меня туда понесло? Смотрю, а там, на яблоне, вниз головой висит мой брат, зацепившись штанами за ветку.
Я залез на дерево и помог ему безопасно спуститься.
Кстати, брат никогда не удивлялся тому, что в самые трудные и важные моменты я оказывался рядом. Не задавал никаких вопросов. Мы никогда не обсуждали мои способности, не разговаривали на эту тему.
Это был мой младший брат, и он очень тянулся ко мне, как к старшему, хотел быть рядом со мной. А я ни с кем не хотел сближаться, мне было нормально с самим собой. Сверстников я избегал, у меня никогда толком не было настоящих друзей-одногодок, погодок – мне было с ними скучно. Были лишь приятели.
Меня манил мир взрослых – взрослые отношения, разговоры, книги. Я интересовался местами силы, только не отдавал себе отчета, что они так называются. Но я определенно ощущал притяжение, исходящее от этих мест, чувствовал, что они на меня влияют.
Читать я научился очень рано, в школу пошел с шести лет. Я ловил белые резонансы – мог получить хорошую оценку, совершенно не готовясь, лишь прочитав нужную главу перед сном. Таким способом я с легкостью сдавал все экзамены – и в школе, и в институте.