– Хризалун…
Одно-единственное слово прозвучало в устах скардина так хрипло, будто говорить ему приходилось нечасто и удавалось ценой ужасных трудов.
– Хризалун…
– Клянусь бородой отца! Что за штука этот твой хри… хризалун?
– Больше внутри… чем снаружи…
– Что за пустую породу эта тварь в уши нам сыплет? Посмеяться над нами вздумал?! – зарычал один из братьев Гренды.
Хоть и не близнецы, ее братья были схожи друг с другом куда сильнее, чем большинство дворфов, и Ром вечно путался, не в силах понять, кто из них Грагдин, а кто – Григгарт.
Кто бы то ни был, сие заявление он подкрепил делом, метнувшись вперед и вскинув над головою топор, насколько уж позволяли низкие своды туннеля. Скардин зашипел и снова рванулся из рук стражей.
Путь буйному братцу заступила Гренда.
– Нет, Григгарт! Не время! Убери-ка топор, живо!
Получив выговор от сестры, Григгарт втянул голову в плечи. Гренда была госпожой, а братья – ее верными псами. Примеру брата, хоть и без всякой на то причины, последовал и Грагдин.
Гренда вновь повернулась к скардину.
– Но если этот выродок раскроет пасть и снова начнет вздор нести…
Ром поспешил вновь взять дело в свои руки. Докурив трубку, он выбил из нее пепел и проворчал:
– Ладно. В последний раз. Может, другой вопрос тебя в нужную сторону подтолкнет.
Тут он на время задумался, а после продолжил:
– Может быть, что-нибудь насчет того, рослого? Зачем его братию могло сюда принести?
Этот вопрос подействовал на скардина весьма настораживающе. Поначалу Рому почудилось, будто пленник чем-то поперхнулся, однако в следующий же миг сделалось ясно: треклятая тварь смеется.
Вынув кинжал, Ром ткнул скардина острием под смуглый чешуйчатый подбородок, но пленный, несмотря на это, не унялся.
– А ну цыц, жабий сын, чтоб тебе лопнуть! Тихо, не то я избавлю их от живодерских хлопот и сам с тебя шкуру…
Свод туннеля просел, рухнул вниз. Дворфы бросились врассыпную, спасаясь от многих тонн камня.
Вместе с обломками сверху спрыгнули три рослых, плечистых создания, не только защищенные бронзовыми кирасами и поножами, но покрытые чешуей куда гуще скардинов. Что еще хуже, грозные гиганты – на наметанный взгляд Рома, без малого девяти футов ростом – казались много опаснее, чем потомки дворфов Черного Железа, да к тому же появились совершенно неожиданно.