Наглец. Ева вновь улыбнулась. Пользуется положением. Ну, это она проходила еще в прошлой жизни, когда была слишком юной.
– Пойдем, Джон.
Она было двинулась к трапу, но оступилась. Не потому, что каблук попал в щель между досок, а заметив знакомое лицо среди пассажиров на корме.
– Осторожно. – Дели поддержал ее за руку.
Ева вновь притянула его к себе, повернувшись спиной к поручням, и быстро зашептала:
– Не суетись, делай вид, что мы дальше милуемся друг с другом. – Она коснулась его лица руками, медленно повернула его голову в сторону кормы: – Видишь, среди тюков у левого борта двое в коричневых плащах?
– Ну да.
– Не пялься на них так. Поцелуй меня, Джон. – Она страстно припала к его губам, заметив, что парочка «плащей» обратила на них внимание.
Ничто так не смущает окружающих, как публичное проявление чувств влюбленными. «Плащи» отвернулись. Ева отстранилась, счищая пальцами след от своей помады с губ Дели. Сказала:
– Тот, что справа, с вихрастым чубом, очень похож на Янгера.
– На кого?
– Очнись, Джон! – прошипела Ева. – Ты же читал отчет перед выездом. Помнишь, в кабинете у прокурора?
Похоже, Дели не врубался. Этот внезапный поцелуй все испортил!
– Янгер, сын Макалистера, – тихо напомнила Ева.
– Ты серьезно полагаешь, что?..
– Это точно он. Я хорошо запомнила его чуб и лицо, которое видела когда-то на фото.
– Думаешь, они о нас знают?
– Не уверена, но все может быть.
– Нужно сообщить капитану.
– Нет, Джон.
– Мы обязаны. Тогда на берегу – шерифу!
– Тише ты. С корабля они никуда не денутся. И мы никоим образом не станем раскрывать себя ни перед кем. Запомнил?
– А если они нападут?
– Не на корабле. – Она вытянула руку, указывая на просвет между островами в заливе, где виднелся материк и постройки на берегу. – Мы почти приплыли. Предлагаю не терять эту парочку из виду, проследить за ними. Давай ты займешься вещами и гостиницей, а я посмотрю, куда они направятся.
– Плохая идея. – Дели покачал головой. – Если Янгер здесь не по нашу душу, он может продолжить путь через один из перевалов в глубь Аляски. И как, по-твоему, я об этом узнаю, если расстанемся?
Черт! Черт, еще раз черт. Просто тысяча самых черных чертят! Дели прав. Ева лихорадочно обдумывала, как поступить, когда напарник вдруг произнес:
– Я же все-таки репортер.
Она взглянула на него, не понимая, к чему Дели клонит.