Но сперва надо было сдать этот чертов экзамен.
Я отвлекся от ответов, чтобы глянуть на часы в углу экрана на экзаменационном терминале. Осталась одна минута. Всего одна великая минута.
Вернувшись к последнему ответу, я нажал на иконку, чтобы открыть новую страницу, и начал панически корябать хромовым стилусом еще до того, как она прогрузилась до конца. Ноющей рукой набросал последние слова, то и дело соскальзывая со строчки – сказывалось напряжение последних трех часов. Генная инженерия оказалась самым геморройным курсом, но я наконец добрался до конца. Она откроет передо мной все двери и поможет найти работу после выпуска – по крайней мере, все так говорят. Это если я сдам.
Но я сдам. Я об этом позаботился – последние полгода впахивал ради учебы день и ночь.
Хотя после того, как я чуть не завалил инженерию в прошлом семестре, выбора у меня не оставалось.
На последних двух секундах я поставил точку и закончил ответ. В зале раздался холодный звук «дзонн», за которым последовали стоны разочарования и вздохи облегчения от одногруппников.
Я поймал взгляд своего приятеля Лукаса, который сидел рядом. Он устало ударил кулаком по воздуху, а потом оживился и обеими руками начал изображать, будто опрокидывает в себя стаканы. Я улыбнулся и ответил похожим движением, хотя этим вечером вовсе не собирался надираться. Я планировал отпраздновать по-своему.
Посреди монитора замигало сообщение.
«Время вышло! Университет КсенТех надеется, что вы приятно провели экзамен. Пожалуйста, подтвердите свою личность»
Сбоку от сообщения появилась красная рамка, в которую умещалась вся моя ладонь. Я коснулся рукой экрана, и начался процесс сканирования. По закрепившейся привычке я при этом смотрел в глазок камеры на мониторе, чтобы тот подтвердил: я действительно тот, за кого себя выдаю.
Тут монитор продемонстрировал мой идентификатор студента – в комплекте с ужасной фотографией – видимо, в качестве третьего этапа проверки. Вот он я, восемнадцатилетний перец – весь в прыщах; жидкие спутанные волосы, челка спадает на лицо. Да уж, не франт. И все – таки тогда глаза светились ярче, полные надежд и малолетнего идиотизма. Да, а еще в те времена я был худой – до того, как пиво и еда на вынос взяли свое.
Говнюк.
Хотя монитор был рад видеть мою рожу и радостно подмигивал.