Я заскользил и остановился.
Если это другой кобольдский патруль, то они направляются прямо ко мне, и я буквально никак не сумею от них убежать.
Сердце билось в груди, а щеки горели и раскраснелись. И как я уже так влип? Неужели за шесть месяцев без гейминга можно заржаветь настолько, чтобы не потянуть первый же квест? Может, мусорщик действительно слишком слабый для игры в одиночку? Настоящий стыд придет скоро, когда я умру, но в запале я действовал по простому инстинкту «драться или убегать» – только теперь это было «драться».
Я развернулся к первой группе. Их вожак был ближе всех – он намного опережал низкоуровневого бойца позади. Неровный свет от фонаря высветил на его лице жуткую ухмылку со сколотыми сероватыми зубами. Он бросился на меня.
– Умри, человеееек!
Я заорал и бросился на него, готовый ответить на удар вожака своим ударом. В то же время позади что-то громко зазвенело и, как только мой нож прошел по руке вожака, в его грудь с влажным звуком воткнулась стрела. От ее удара вожак повалился на землю, и я опустился следом, добивая его.
Вожак патруля кобольдов уровень 3 умирает – 30 опыта с чужой помощью.
Убийство с чужой помощью значило только одно – показался другой игрок, чтобы спасти мою задницу. И как раз вовремя. Не успел я подняться на ноги, как услышал очередной звон тетивы, и стрела встретила последнего бойца прямо в лицо. Он тут же упал замертво – наверное, от огромного критического урона.