– Вылазь давай, – велел Игнаш.
Девчонка покорно выбралась из темного угла. Призренец окинул ее оценивающим взглядом, спросил:
– Сирота? Беспризорная?
Девчонка тут же спряталась за Ржавого и вцепилась в его куртку. Теперь она уже не пыталась в карман влезть, Мажуга видел: испугалась по-настоящему.
– Нет, – ответил спокойно, – она со мной. Моя, стало быть.
Тощая, как обглоданная косточка, чернявая бродяжка вовсе не походила на кряжистого, широкого в кости рыжего Мажугу, но призренец не стал спорить и обернулся к Самохе. Тот был начальством, а в присутствии начальства остальные казались призренцу не заслуживающими внимания.
– Мне сказали, покража у вас в цеху была?
Самоха поглядел поверх плеча призренца на Ржавого, тот кивнул.
– Точно, украли вот это вот, – управленец указал на мешок Харитона. – Я своих послал поймать вора. Поймали? А, Курчан?
– Так застрелил я его. Он тоже палил, меня подранил. – Оправдываясь, молодой потрогал свежую царапину на скуле.
– Живым надо было брать! – Самоха попытался изобразить недовольство, но на самом деле в его голосе так и сквозило облегчение – очень уж ему было невыгодно, чтоб призренцы допрашивали Харитона. А с мертвого спросу нет. – Ну, хорошо, что монеты возвернули. Щас я перечту, опись сделаю.
– Этот сказал, – призренец ткнул пальцем за спину, туда, где стояли Мажуга с девчонкой, – ваш вор еще кого-то убил.
Мажуга перехватил взгляд Самохи и снова кивнул.
– Вот у него и спрашивай, раз он сказал. – Управленец тяжело опустился на стул. Все-таки он был пьян, хоть и старался держаться. – Ржавый, кого убили-то?
Самохе не хотелось, чтобы призренцы пронюхали про смерть Востряка, он поначалу решил, что сыскарь говорил об этом.
Мажуга подошел к столу. Воровку он волочил за собой, та упиралась, очень не хотелось ей приближаться к призренцу.
– Насчет убийства проверить нужно. Я сейчас как раз отправляюсь.
– Я с тобой, – решил призренец.
– Курчан, ступай с ними, – приказал Самоха, – потом мне обскажешь, шо там да как.
Призренец сказал, что встретит своих у входа, и вышел. Тут толстяк, снова ощутив себя хозяином положения, перевел дух и зашипел:
– Игнаш, ты чего творишь? Какое убийство? Зачем ты?
– Самоха, не дури. Я призренцев отсюда уведу, для того и сказал. То ли было убийство, то ли нет – это моя забота, что я им показывать стану. Ты же за время, пока мы в отлучке, Птаху вынеси, сопляков мертвых… – (В этом месте девчонка всхлипнула.) – В общем, бросай пить и займись делом. Прибери тут всё, порядок наведи. Ну, разумеешь?