Промокшие штаны и куртка потяжелели от грязи, прилипли к телу, предательски громко стучали зубы – то ли от холода, то ли от страха. Бяшка вжался в глину, надеясь, что сендер сейчас взрыкнет мотором и порулит прочь от озера. Но этого не случилось. Машина подкатила к причалу, двигатель потарахтел на холостых и смолк.
Вверху раздался кашель, и хриплый голос произнес:
– Где он?
– Вниз уполз, – пробасили в ответ.
– Шпага, давай за ним, – приказал хриплый.
– А чего я? – фальцетом возразил третий кетчер. – Чуть что, Шпага – туда, Шпага – сюда. Пусть Кент под плиту лезет.
– Лезь! – рявкнул первый и заперхал.
Захлюпала грязь. Бяшка встал на четвереньки и, забравшись в холодную воду, спрятался за сваю.
– Кент, – откашлявшись, сказал хриплый. – Вон мешок на берегу, принеси пока.
– Угу, – буркнул кетчер и, чавкая по глине, побежал вдоль берега.
– Эй, головоногий! – позвал Шпага. – А ну вылазь оттедова!
Бяшка закусил губу, сжал кулаки.
– Кому говорю, вылазь! А то как шмальну, – прозвучало уже под плитой.
Клацнул затвор.
Вздохнув, бурильщик выглянул.
Между сваями, пригнув голову, на полусогнутых стоял худой как жердь кетчер. Лицо вытянутое, уши оттопырены, смотрит не моргая темными глазами-пуговками, словно рыбеха из аквариума на банку с кормом.
– Ну! – Толстый ствол штуцера дернулся вверх. – Руки!
И Бяшка, приподнявшись, показал открытые ладони. На кетчере была затертая до дыр куртка из шкуры пятнистого маниса, узкие грязные штаны и кирзовые сапоги.
– Шагай наверх.
Шпага посторонился. Недалеко от него на берегу стоял Кент.
– Гля, чё нашел! – воскликнул тот. – Э, слышьте, да тут сухпаек, журналы нашей армии и еще во!
Кент обернулся, помахал саблей.
– Холера, смотри! – крикнул он.
– Неси, – приказал хриплый. – Сейчас разберемся.
Когда Бяшка под прицелом штуцера выбрался из под плиты, высоколобый и здоровый, как Георг, Кент уже стоял возле машины. Под его кожаной рубахой бугрились и перекатывались крепкие мышцы. В руках у кетчера была вскрытая упаковка с яркими надписями, одна из тех, что Бяшка нашел на столе в доме. Нижняя квадратная челюсть бандита прыгала вверх-вниз, с хрустом наминая давно не съедобные пластинки. Содержимое мешка лежало на капоте, а сам мешок Кент зажал под мышкой, где в петле висел двуствольный обрез.
– Подойди, – прочавкал здоровяк, доставая новую галету из пачки.