После этого заявления наступила короткая пауза. Затем месье Валорб попросил проводить его к Анриетте, которую застали за шитьем, рядом с ней читал книгу малыш шести-семи лет. Комиссар удивился бедно обставленному жилищу, которое состояло из одной комнаты без камина и маленькой ниши, заменяющей кухню. Сообщение о краже, по всей видимости, поразило ее. Накануне вечером она лично одевала графиню и застегивала колье у нее на шее.
– Господи Боже! – воскликнула она. – Кто бы мог подумать!
– А вам на ум ничего не приходит? Ни малейшего подозрения? Не исключено, что преступник пробрался в дом через вашу комнату.
Она от души рассмеялась, даже мысли не допуская, что на нее может пасть хоть тень подозрения.
– Но я не покидала своей комнаты, я ведь никуда не хожу. К тому же разве вы не видели?
Она открыла окно в нише.
– Посмотрите, до подоконника напротив тут не меньше трех метров.
– Кто вам сказал, что по нашей версии кража совершена там?
– Но… разве колье находилось не в гардеробной?
– Откуда вам это известно?
– Я всегда знала, что на ночь колье кладут туда. Об этом говорили в моем присутствии.
Вдруг выражение ее лица сменилось страхом, как будто она почувствовала, что над ней нависла угроза. Анриетта притянула сына к себе.
– Надеюсь, – сказал господин де Дре комиссару, когда они остались одни, – вы ее не подозреваете? Я ручаюсь за нее. Это сама порядочность.
– Полностью разделяю ваше мнение, – заверил ее месье Валорб. – Я лишь подумал, что она могла неосознанно помогать преступнику.
Расследование шло полным ходом: допросили слуг, проверили щеколды, провели следственный эксперимент – мог ли преступник залезть в гардеробную через окно, обследовали двор снизу доверху… Все было бесполезно. Щеколда оказалась в полном порядке, а с улицы окно невозможно было ни открыть, ни закрыть.
Особенно тщательно проверяли Анриетту, так как, несмотря ни на что, все дороги приводили к ней. Ее жизнь изучали досконально, было установлено, что за последние три года она выходила из дома не более четырех раз, и всегда за покупками. Анриетта служила горничной и портнихой у мадам де Дре, которая обращалась с ней чрезвычайно сурово, о чем свидетельствовали тайные показания прислуги.
– Впрочем, – говорил следователь, пришедший через неделю к тому же заключению, что и комиссар, – если бы личность виновного и была установлена, чего не произошло, все равно неизвестно, каким способом была совершена кража. Двойная загадка, ведь были закрыты двери и окно. Как вор ухитрился проникнуть внутрь? Как сумел улизнуть, оставив за собой закрытую на щеколду дверь и запертое окно?