Группа островов удаленных от всех прочих полностью оправдывала свое название. Здесь не случалось ураганов, даже штормовых ветров. Тихие заводи кишели рыбой. Розовые воды омывали серебристый песок. Растительность была неагрессивной и безаллергенной для людей. Для него. И здесь его любили. Искренне и нежно. Капсула зависла в пяти метрах над водной поверхностью и Лаград сиганул обнаженный в открывшийся проем. Теплая жидкость приняла его в свои объятия, сомкнувшись над ступнями. Как и на мелководье земных тропиков здесь раскинулось царство кораллов. В непривычной цветовой гамме и формах все же это были они. Тысячи разноцветных рыбок обитали здесь. Но все же нужно было быть настороже, изредка сюда заплывали монстры с глубин, а мозг капсулы реагировал только на разумных существ и электронику. Через минуту появилась она – его Офелия, так он называл свою любимую сирену. Над головой мелькнул мощный хвост, покрытый зеленоватой чешуей. Лаград резко повернулся, но он безнадежно уступал в проворности этим созданиям. Офелия скрылась за кораллами. Он поплыл туда и вдруг ощутил легкое прикосновение сзади. Снова обернулся, и увидел ее во всей красе. В двух словах сирена была почти полной копией земных русалок. Но последние существовали лишь в мифологии и сказках. А эти были реальны. Наполовину рыба, наполовину… Он не мог сказать, что верхняя часть туловища была человеческой. Но определенное сходство все же было. Вместо щупалец руки, пусть и трехпалые перепончатые; пара небольших молочных желез. Но самое главное на голове были волосы, которые как он выяснил служили сиренам тончайшими органами для ориентирования. И большие зеленые глаза. Тут он готов был поклясться, что они ничем не отличались от человеческих. Поначалу его смущало отсутствие губ и носа, но потом он перестал обращать на это внимание. Офелия взяла его за руку и увлекая за собой начала буксировку человека в розовые глубины. Они всплывали пять раз, чтобы Лаград мог сделать вдох. Даже двадцатиминутной задержки дыхания было недостаточно, для того чтобы человек и сирена устали друг от друга. Потом они плавали между кораллов, играли в столь любимые Офелией прятки и охотились за юркими красными рыбками, составлявшими основной рацион питания сирен. А когда оба голубых солнца уходили за горизонт и тропические сумерки вступали в свои права они, обнявшись, лежали на песке у самой кромки прибоя и наблюдали фантастическую картину двойного заката, и как темнеющее небо заполняется мириадами звезд. По всей видимости, Офелия не могла оценить всего этого. Ее псевдоразумный мозг мыслил другими категориями и ей просто нравилось греться от человеческого тела. Но Лаград в эти минуты ощущал счастье и гармонию вокруг и в своей душе. И именно в эту минуту все должно было закончиться. Внезапно все пропало: навалилась тьма, исчезли звуки и запахи. Лаград превратился в слепоглухонемое дерево без осязания и вообще любых чувств. Перед глазами появилось голографическое табло, на которой побежали слова складываясь в предложения: «ОПАСНОСТЬ! ИСТОЩЕНИЕ ФИЗИЧЕСКОГО НОСИТЕЛЯ. ТРЕБУЕТСЯ ВЫХОД ИЗ ВИРТУАЛЬНОГО МИРА!». И в этот момент Лаград вспомнил все. Что он и не Лаград вовсе, а Стэнли. И что, мать его, все это лишь искуснейшая компьютерная симуляция! У него начиналась истерика. Нет! Он не хочет обратно! Не хочет!!! Он был готов отдать душу дьяволу, только бы не возвращаться в реальный мир. Но он также знал, что если не выйдет сейчас, то погибнет. И не будет больше ни прекрасной двойной звезды, ни трона, ни всепоглощающего могущества, ни Офелии. Ничего. И Стэнли отдал приказ на выход из системы.