Злата кладет руку на сугроб, и на нем вспыхивают два ярко-синих фонарика. Может, нас украли инопланетяне, и мы очутились на какой-то базе?
Вот только вряд ли у базы есть глаза.
Сугроб начинает подниматься.
– Злата!
Она тут же подбегает ко мне.
Мы пятимся.
Снег будто стекает ручейками с огромного ящероподобного зверя с лазурной кожей.
Похож на динозавра, проснувшегося после спячки.
Только динозавры давно вымерли! Мы явно попали на какую-то экспериментальную базу, где выводят подобных монстров. Как еще объяснить потерю памяти?
Зверь – огромный, как двухэтажный дом – расправляет огромные крылья, машет ими, избавляясь от остатков снега.
Что уж говорить про его лапы. Если наступит – мокрого места не останется.
Сощурившись, он опускает голову к нам. Принюхивается, вдыхая морозный воздух.
Я смотрю на него со страхом, прижимая к себе Злату. Хочу спрятать ее за спину, но это может разозлить монстра.
Он делает шаг к нам. Не удерживается и падает на бок. Медленно поднимается, разбрызгивая снег в стороны. Ощущение, что он напился, уснул в сугробе, а потом проснулся – и нате вам, цирковые трюки.
Он вновь пытается подползти к нам, даже дергает огромной лапой с острыми когтями в нашу сторону. Рычит от бессилия.
Я никогда не понимала фильмов, когда люди стоят и просто смотрят на надвигающуюся на них катастрофу, будь то цунами, падающий самолет или машина на скорости, но сама вот сейчас стою, не в силах сдвинуться. Инстинкты вопят бежать, но я не могу.
Зверь продолжает рыть снег, подбираясь к нам, пока мы пятимся.
По округе разносится рев. Небо заслоняет огромная тень. Над нами летит еще один зверь. Только черный.
Синий вытягивается и мотает головой, которую тут же склоняет, когда черный подлетает к нему.
В воздух поднимается столб снега, и мы рискуем остаться погребенными под ним.
Я оттаскиваю Злату, ощущая дикую усталость и холод. В теплых сапогах не чувствую пальцев.
– Злата, пойдем, – шепчу. – Нам надо уйти отсюда.
Черный зверь заслоняет нас от синего.
– Солнышко, не бойся, – говорю Злате, не сводя взгляда со зверей.
Такие огромные, что могут одной лапой нас раздавить, но пока они заинтересованы друг другом, мы можем сбежать.
– Хорошо, мам, – шепчет дочка.
Она сжимает меня своей детской хваткой, передавая едва заметное тепло.
Спина черного монстра напрягается. Вновь раздается оглушительный рев. Миг – и он срывается на синего. Тот тут же падает, вздымая комья снега.