Венди уже имела опыт общения с племенем демонов похоти и знала, чего можно от них ожидать. Точнее, чего ожидать от себя. И отреагировала на все представшее перед ней великолепие вполне профессионально. То есть никак.
– Здравствуйте. Это вы тот самый, практически легендарный И.Я.?
– Ипполит Янусович, очень даже приятно. Ах, оставь, ну какой «легендарный»? Аве, Ветерок. Присаживайся.
Она замерла. Похолодела. Один человек в этом мире называл ее так. Только один и только наедине. Не может этого быть. Не верить. Случайное совпадение звуков. Нет.
– Простите?
– Болит?
Доктор не просто смотрел на ее лицо своими ясными, цвета спелого меда глазами, он смотрел ей в душу. Глубоко. Туда, где действительно болело.
– Очень. – Не было смысла врать.
Он все знал. Все равно, что пытаться скрыть аппендицит от пристально смотрящего в твое разрезанное тело хирурга.
– Лечить? – Немного приподнял светлые брови. – Ты уверена?
– Облегчить.
Он смотрел на нее с таким теплым и нежным участием. Так смотрят на больных и блохастых котят, подкинутых в коробке на порог дачи.
– Ты не знаешь, почему у него не получилось, а она смогла?
– А вы?
Этот вопрос мучил ее с того самого момента, как на ее лице появилась выразительная метка от удара когтей губастой и грудастой суккубихи. Он не ответил.
– Скажи, а ты знаешь о своем клейме? Как так вышло? Носить метку Минервы непросто. Так долго – смертельно опасно.
Он снова лучезарно улыбнулся. Если бы не ужасающий смысл его слов, Ди обязательно бы улыбнулась в ответ.
– Клеймо? Метка? Быть того не может. Нас… меня осматривали миллиарды раз все наши лекари. Никто не видел? Только вам открылось?
– Знаешь… Эти штуки теперь называют имплантаты. Бывает ведь так: прижилось все отлично, годами сидит, никаких неудобств. А потом по каким-то причинам вдруг резко его организм отторгает. В твоем случае причиной отторжения может быть что угодно. Теперь вот – болит и ломает. Сама ощущаешь?
Клеймо Минервы. Да, она ощущала. И его, и боль. Почему сейчас, не вчера, а сегодня и вдруг? Венди ясно вспомнила искаженное яростью лицо суккуба. Та била ее изо всех сил, наотмашь и… не могла ударить. Метка Минервы работала щитом, прикрывая от страшных ударов…. А потом вдруг «сломалась».
– Отчего он не заживает?
– Это вовсе не то, что сейчас тебя волнует, не лги себе.