- И как прознали‑то, Виталий
Родионович? - спросила она под перезвон бубенцов и звонкий
цокот копыт покатившей тройки.
- Так ведь сами знаете, где
служу. Чему ж удивляетесь? - Развел я руками. - Да и
когда судебные протоколы читал, по делу Ловчина, обратил внимание.
Ваш титул там упомянут… Только одного не могу понять, с чего вы его
скрываете?
- Вот уж ничуть не
бывало, - ответила Смольянина. - Не напоминаю лишний раз,
это верно. Но уж точно не скрываю.
- А что ж так? - удивился
я. - Вроде не водится такого обычая за титулованными‑то
дворянами? Вот помнится, и противник мой по хольмгангу своим
боярским званием немало козырял.
- Ох, Виталий Родионович, так то
ж поместные бояре, а Смольянины дворяне из жалованных, да не по
земле, а по заводишку уральскому, малому, да серебряным рудникам,
предком моим найденным. И не так давно то жалованье было. Так что,
хоть род наш и графским величается, а вспоминать о нем старые роды
боярские не любят. Опять же и титул наш из новых… - со вздохом
взялась за мое просвещение, Смольянина.
- Вот кстати, Заряна
Святославна… - заинтересовался я. - Я в Хольмграде человек
новый, да и допрежь с такими материями не сталкивался, может,
объясните неучу… как же так вышло‑то с титулами? Тут и бояре, и
бароны. С чего вдруг?
- С удовольствием отвечу,
Виталий Родионович. Тут вы правы, негоже дворянину, пусть
неподтвержденному, титульному да личному, таких вещей не знать.
Стыдно. Тут вас, только ваше заморское происхождение и
извиняет, - согласилась Смольянина. Ну да, заморское… а что
еще она могла предположить, не зная моей реальной истории? Я,
правда, ни о чем подобном не распространялся, но Заряна Святославна
женщина внимательная и выводы из увиденного делать умеет… Ну да
пусть так. К тому же её домыслы вполне сочетаются с придуманной для
меня князем Телепневым «легендой»…
- Слушаю вас со всем возможным
вниманием. - Улыбнулся я.
- Хорошо. - Кивнула
Смольянина, на мгновение задумалась, словно стараясь сформулировать
мысль почетче, и заговорила: - до Олега Строителя, прадеда
государя нашего, таковых титулов на Руси не водилось. Но уж больно
любил государь всё на западный манер делать. Поначалу,
поговаривают, хотел и бояр в баронов да графьев переиначить, но не
вышло. Еще бы! Половина из них по крови Хельговичи[2] да
Гостомысловы[3] с Гедеминовичами, а вторая половина, свои роды
к хану Чингизу да князю Булану[4] возводит. Невместно им,
видите ли, с европейскими малоземельцами равняться. Про князей и
вовсе молчу. Вон, однофамильцы ваши, какую бузу подняли. Конечно,
не в одном звании там дело было… Но и без него не обошлось. Четыре
года у низовских имения пылали. От Киева до Твери, пока государь их
пушками вразумлял. Вразумил, конечно, знатно. Так что и по сию пору
о князьях Старицких ничего не слышно, но и сам государь от своей
затеи отступился. Только тем и ограничился, что титулами
дворянскими стал новых людей жаловать. Офицеров выслужившихся,
заводчиков, иной люд, что Руси пользу знатную принес, как тот же
Ломоносов или Кулибин, к примеру. Тут уж боярам возразить нечего
было, но любви к новым титулованным это, само собой, не прибавило.
Ну и зависть опять же. Взять хоть Демидовых, соседушек наших
уральских… Уж куда как богаты, на работах до сорока тысяч людей
держат, и сами, хоть из новых титулованных, а любого боярина с
потрохами купить могут, ежели не князя. И плевать им на все
местнические да лествичные склоки. Ну как таким не позавидует
какой‑нибудь боярин, у коего кроме земли с парой тысяч арендаторов
да громкого имени, предками прославленного и нет ничего более?