(Тикают часы, завывает ветер. Под медленно набирающий яркость свет, один за другим в населенном призраками доме появляются люди: ЗАХ появляется из арки и проходит на авансцену справа, ДЖЕЙН ЛЭМ с левого края балкона выходит на его середину, РАМПЛИ спускается с балкона на правую площадку, потом к арке по центру, ЕВА с авансцены слева идет в правую часть, поднимается на площадку, потом по лестнице в правую спальню, ДЖЕЙМС по задней лестнице поднимается на правую площадку, РОЗАННА по задней лестнице поднимается на левую площадку, спускается с нее на сцену, идет к столу справа. РОБИ с авансцены справа идет к левой площадке, поднимается на нее по лестнице, ФЭЙ спускается на левую площадку, потом с нее – к письменному столу, ЭЛЕЙН по задней лестнице поднимается на правую площадку, потом на балкон и, наконец, на чердак, ЛЕЙК выходит из левой кулисы и садиться на скамью на авансцене слева, МАРГАРЕТ проходит по балкону в письменному столу в спальне слева, а ДЖОН из арки проходит на центральную часть авансцены. Никакой спешки, если чьи-то пути пересекаются, и уместен обмен взглядами, избегать этого не следует. Когда все занимают положенные места, МАРГАРЕТ говорит, но не обращаясь к зрителям, а словно ее дневник, хотя она ничего не записывает. Смотрит в воображаемое окно на ЗАХАРИ ПЕНДРАГОНА. Высокий, худой, по-прежнему уверенный в себе, 81 года от роду, он ходит под ветром по семейному кладбищу).
МАРГАРЕТ (ей 58 лет). Армитейдж, штат Огайо. 12 ноября 1859 года. По моим ощущениям, Захари Пендрагон наконец-то понял, что ему пора отойти в мир иной. Сегодня очень холодно, но старик ходит среди надгробий, как призрак отца Гамлета, которого он иногда напоминает. Уникальность остается живой и на пороге забвения, вот Зах-зомби и бродит, не находя покоя, среди засохших сорняков и разбитых надгробий. Похоже, мозг его наконец-то превратился в овсянку, или он хочет умереть, во что мне верится с трудом. Во всяком случае не могу я позволить, чтобы вновь все пошло, как ему того хочется, вот и послала Джонни, чтобы он увел этот чертов анахронизм в дом, хотя едва ли этот монстр будет кого-то слушать.
ДЖОН (ему 49 лет). Папа, иди домой.
МАРГАРЕТ. Приятное это занятие, наблюдать как этот старый Титан, всегда обуреваемый развратными мыслями, бредет к аду и заслуженному проклятью.