– А что случилось?
– Я войду, – аккуратно отодвигает меня в сторону, проходя в квартиру.
Растерянно смотрю ему вслед. Он идёт вглубь, даже не разуваясь. Замерев в проходе в спальню, смотрит на мою кровать. А я смотрю на его профиль, ложась спиной на арку из прихожей в зал.
– Можешь лечь на неё прямо в обуви! – меня накрывает из-за того, что я только что всё перемыла, потратив на это все свои силы, а он так бесцеремонно натоптал здесь, запачкав светлый ковёр грязью. – Меня совсем не обламывает, когда здесь ходят в обуви.
Моя квартира опять изнасилована.
– Извини, – закрывает он глаза, по щекам идут пятна. – Мне показалось, что ты не одна.
Голос срывается. Проходит мимо меня. Возвращается в прихожую, снимает ботинки.
Я иду в зал, сажусь в кресло и закрываю глаза. Внутри колотится чем-то горячим и очень болезненным. Стас присаживается перед креслом на колени.
– Саша… Посмотри на меня…
С усилием открываю глаза. Под веками ощущение песка, и в голове шумит.
– Саш, у тебя роман?
– Что?
– У тебя другой мужчина? – дрожат его губы.
– Нет… – шепчу я.
– Скажи мне правду, пожалуйста.
– Нет, – сжимаю я ладонью своё горло. От его эмоций мне становится больно внутри. Мне кажется, он никогда не был так открыт со мной.
Опускает глаза.
– Ты извини, что ворвался…
Мне нечего на это сказать, и я просто молчу, тревожно разглядывая его лицо. Он достаёт из кармана пиджака мои перчатки и кладёт на подлокотник кресла.
– А шарф ты забыла не у меня, Саш.
– Да?..
И я вспоминаю, что, действительно, развязывала его в холле фотостудии, когда ждала фотосет.
– Значит, в фотостудии потеряла… – бормочу сама себе.
Прижимается губами к моей оголившейся коленке. И это вдруг так интимно и близко, что я оказываюсь не готова к таким жестам от него.
– Я редко тебе говорю, но сейчас хочу сказать… – шепчет он, поднимая на меня глаза. – Я люблю тебя.
И мне тоже хочется сказать в ответ эти слова, чтобы успокоить эту его негромкую, неожиданную истерику. Но я не могу! Не могу!! Не потому, что не чувствую. А потому, что между нами давно, быть может, с самого начала, возведена какая-то стена из обид и недопонимания. И она не позволяет мне сказать ему это. Я просто не в состоянии произнести ни звука.
– А ты меня любишь, Саш? – опять срывается его голос. Он ищет в моих глазах ответ. Меня начинает потрясывать следом за ним. Горло сводит, и наполняет ощущение, что сейчас разревусь. Быть может, впервые он касается меня так глубоко, и я вообще ощущаю его чувства. Не просто слышу о них или знаю. А именно ощущаю. Те чувства, которые могли бы наполнить пустоту внутри меня. Но я не могу их впустить… Зажимаюсь, обнимая себя за плечи. И, пересиливая себя, киваю в ответ.