Долгое сидение в одной позе – это нагрузка. Особенно, если поза вынужденная, и приходится удерживать на весу руки или ноги…
– Сашенька…
Педагог по скульптуре, пожилая Елена Николаевна, поправляет мне позу.
– Ещё пятнадцать минут. Потерпи…
Несколько студентов ваяют мой силуэт в уменьшенной пропорции.
Моя ступня поставлена носочком внутрь и приподнята на пальцах. А руки подняты. И так уже второй час. Я привыкла к нагрузкам такого рода и неподвижности. Но сегодня мне почему-то тяжело даётся поза. Белая простыня, прикрывающая пах, съезжает по бёдрам.
Икру сводит, и я, невольно вскрикнув, начинаю её разминать. Голая грудь покачивается от ритмичных движений. Ловлю несколько горячих взглядов.
– Всё, на сегодня достаточно! – поднимая руку вверх, останавливает процесс Елена Николаевна.
Поднимаюсь, разминая тело. Оборачиваюсь простынёй. Ближайший ко мне парень отходит от скульптуры, вытирая руки фартуком, и протягивает мне ладонь, помогая спуститься. Прихрамывая, преодолеваю три ступеньки пьедестала.
– Спасибо, – взлетают его ресницы, открывая прямой горящий взгляд.
– За что?
– За красоту… – трепетно вздрагивают ноздри.
Сдержанно улыбнувшись, киваю и ухожу в раздевалку. Останавливаюсь перед зеркалом. Простыня падает в ноги.
Веду пальцем по зеркальной поверхности, обрисовывая каплеобразную грудь, немного тяжеловатую на хрупкой фигуре. В остальном моё тело идеально.
Кисть не терпит абсолютного совершенства, как и глина. Изображение получается выхолощенным. И для натурщиков важно, чтобы что-то в их теле оживляло образ. В моём теле это грудь и глаза. Грудь у меня великовата… А глаза бабушкины: большие, открытые, с очень светлой серой радужкой, которая обведена широкой тёмно-сизой каймой. Один художник сказал, что это делает взгляд очень глубоким.
После двухчасового позирования я чувствую себя уставшей и липкой. Мышцы подрагивают от перенапряжения. Стрейчинг можно сегодня отменить. Тем более что если меня выберут для фотосета, я на него не успею.
Быстро ополаскиваюсь. Отжав волосы, собираю их в шишку.
Телефон пиликает смской. Это Стас. Он должен отвезти меня на кастинг.