– Нет, нет, не сейчас. Бея, подай мне манто и палантин, я выйду в город.
– Одна? – ужаснулась тётушка Фридиль. – Как можно?
– Можно, – улыбнулась Вейра. – И нужно. Не беспокойтесь, ещё не слишком темно, а я поймаю извозчика.
– Моя милая!
Старушка встала, упершись ладонями в стол, и решительно сказала:
– Непозволительно молодой вильене ходить по городу без сопровождения. Бея, беги-ка со всех ног на угол, к мяснику, пусть сын его проводит нашу госпожу до места и потом домой отведёт.
– Тётушка Фридиль, я не нуждаюсь в сопровождающих, – твёрдо ответила Вейра. – Там, где я жила до покупки дома, меня научили защищаться.
– Это неприлично, неприлично в той же мере, как и ваша картина в салоне, – замахала руками старушка. – Милая моя, вы представляете себе, что о вас будут говорить?
Вейра не смогла удержаться от смеха. Творец, о ней и так говорят много всяческих вещей, только тётушка их не слышит, ибо не вхожа в мужские курильни! А мнение куриц-соседок и респектабельных матрон Вейру никогда особо не интересовало. Однако экономка способна сама одеться и тащить старые, раздутые ревматизмом ноги позади своей подопечной, а этого допустить никак нельзя. Хоть тётушка и в курсе, для чего именно поднимаются наверх ежедневные визитёры, в заведении матушки Бийль ей не место… А посему…
– Вам будет спокойнее, если я возьму с собой на прогулку Мил?
Тётушка снова всплеснула руками, и на её лице застыло выражение непомерного разочарования. Уж не желает ли старушка выдать замуж Вейру за сына мясника? Если это правда, надо держать ухо востро, иначе окажешься замужней мастерицей и будешь стоять всю жизнь за прилавком со свиными окороками и телячьими ножками…
– Значит, решено, – весело подытожила Вейра и продела руки в рукава поданного Беей дублёного манто из валеной шерсти, покрыла голову и плечи кроличьим палантином. Позвала:
– Мил! Пойдём гулять, бездельница!
Бея метнулась в коридор и притащила короткую толстую цепь. Её размера как раз хватало, чтобы рысь шла рядом с хозяйкой.
– Мил! – чуть повысила голос Вейра. Рысь неохотно показалась из салона. Видимо, снова валялась на диванчике, ушастая лентяйка. Вейра показала ей цепь, и Мил подошла с явным вздохом. Она любила охотиться по ночам, а не шагать чинно-мирно по улице. Но противиться воле Вейры рысь не могла. Поэтому подставила шею, прижав уши к голове. Вейра сделала из цепи удавку, пропустив один конец в первое кольцо, и накинула на Мил. Потрепала её по кисточкам на ушах: