– Нельзя ли убрать сей пункт?
– Исключено. Нанимая работников, мы тоже идём на определённый риск и хотим быть уверены, что вы не смоетесь раньше времени, прихватив наши фамильные ложки.
– Но это существенное ограничение.
– Пункт – всего лишь формальность. Никто не собирается им злоупотреблять. Знак будет снят по истечении срока действия договора.
В душе неприятно сжалось, но иного пути нет. Немного помедлив, я поставила свою подпись. Едва успела довершить последний элемент, граф вырвал у меня листки и передал их мистеру Фарроучу.
– Чудно. Как видите, ничего страшного не произошло: молния не прорезала небо, а у меня не выросли черные крылья.
Стоило ему это произнести, как за окном послышались отдалённые раскаты грома, словно небо оценило шутку и усмехнулось в ответ.
Граф передвинул давешнюю бурлящую конструкцию в центр, выдвинул ящик стола и достал оттуда штемпель – похожим мистер Фарроуч только что поставил печать на обоих экземплярах договора. Только у этого приспособления была костяная ручка, а на конце поблескивал стальной рисунок, очертаниями напоминавший замок.
– Что здесь?
Я кивнула на перекатывающуюся в чаше отвратительную багровую массу.
– Кровь девственниц.
– Вы шутите.
– Разумеется. Где бы я нашёл её в таком количестве.
Я вспыхнула от этой гадкой шутки.
– Протяните руку.
Послушно закатав рукав я, не без внутреннего трепета, подчинилась.
– Не люблю причинять боль, но таковы правила.
Лжец. Не нравилось бы, перепоручил бы это мистеру Фарроучу, который, похоже, исполнял при нём не только роль камердинера, но и личного помощника, и секретаря.
Граф обмакнул литой рисунок в смесь и быстро прижал к моему запястью с внутренней стороны. Было не просто больно. Адски больно. И горячо. Я закусила губу, чтобы не закричать.
– Вот и всё.
Запястье немедленно вспухло в том месте, где новый хозяин поставил клеймо. На коже теперь красовался смачный ожог, в расплывшихся контурах которого угадывался замок. Рисунок начал на глазах темнеть, приобретая четкость. Через минуту глазам предстал тёмно-синий оттиск замка, по краю которого шла изящная надпись: «Собственность Ашеррадена». О варварской процедуре напоминала лишь краснота по краям.
– Я могу идти, милорд?
– Да, на сегодня вы свободны. А с завтрашнего дня приступайте к занятиям. Классная комната подготовлена.