Артур возвращался домой почти вечером. За ним уныло поскрипывал велосипед Люка. Ему всё-таки досталось от Сущего Кошмара за «недостаточно собранный вид». Туман над Трясиной рассеивался, и у горожан появилась надежда на погожий октябрьский денёк.
– Мне не по себе от этого всего, – выскочила вдруг откуда-то сбоку Роза на лиловом велосипеде, – а я, когда нервничаю, хочу есть. Может, в кафешку?
– Я за! – ответила Виола, которая догнала их уже возле перехода. – Ну как, мальчики?
Артур и Люк переглянулись и синхронно кивнули. Хотелось развеять тоску, а не сидеть дома, да и большая пауза после обеда давала о себе знать.
В местном кафетерии подавали разноцветные шарики мороженого, колу и холодный чай, а три раза в неделю ещё и пирожные. Глаза у Розы сверкнули, когда она увидела на прилавке лебедя из безе на песочном тесте.
Ребята устроились на высоких стульях за одним из бежевых столиков. Здесь висели гирлянды вместо ламп, а барная стойка притворялась горой мороженого. Панорамные окна позволяли разглядывать редких прохожих или, наоборот, прохожим пялиться на посетителей. Артур рассказал ребятам о свете в мансардном окошке и продемонстрировал фото. Разговор сам собой свернул на исчезновение миссис Ларс.
– Меня уфас как напуфали эти фледы борьбы, – пробормотала с набитым ртом Роза.
Она так наслаждалась сладким, что голос у неё был радостный, а глаза сияли.
– Но это звучит так расплывчато, – отказалась бояться Виола. – Люк, а что там было? Тебе папа не рассказывал?
Мальчик ответить не успел: тренькнул колокольчик на входной двери, и в кафе вошла та, кого тут совсем не ожидали увидеть. Артур, Виола, Роза и Люк синхронно отвернулись, чтобы скрыть удивление. Это была сама старушка Белые Букли! Не иначе как исчезновение миссис Ларс заставило её покинуть дом.
Голос недавней затворницы скрипел и сипел.
– Всю ночь! Всю ночь кто-то шастал у моего дома! А я уже немолода, милочка! – обратилась старушка к девушке за прилавком. – Это точно не ко мне!
Виола прыснула, Роза возвела глаза к потолку, чтобы не засмеяться. Артур и Люк так и застыли. Все смолкли, только Белые Букли визгливо болтала, пока варили кофе. На выходе самая старая жительница Трясины вдруг повернулась к Розе и сказала тихо, будто осенний лист прошелестел:
– А веснушки вам очень к лицу, зря вы так, – и вышла.