* * *
Катерина
Серебристый галстук, тёмно-серый костюм от дизайнера, кипенно-белая рубашка, чёрные лаковые ботинки без единой морщинки и золотые часы на волосатой руке, сообщали посетителю, а в моём случае, посетительнице, что передо мной стоит хозяин жизни. Богатый и успешный бизнесмен. Денисов Олег Дмитриевич.
Денисов выглядел хорошо, я бы даже сказала роскошно. Правда, скинуть бы ему килограмм десять, особенно тех, что образовались в области живота, и он будет просто вылитый Шон Коннери в возрасте пятидесяти лет.
Денисов стоял у окна, небрежно засунув руки в карманы брюк. Он смотрел в тонированное окно на лежащий, как на ладони, суетливый город.
Офис и кабинет Денисова находились на тридцать третьем этаже.
– Доброе утро, Катерина, – поприветствовал меня Олег Дмитриевич, переводя взгляд на меня. – Не ожидал, что так скоро придёшь ко мне.
Его голос прозвучал сухо, чуть насмешливо и как-то даже безрадостно. Знаете, таким тоном обычно встречают нежеланных гостей. Вроде и прогнать невежливо, но и радоваться их приходу нет желания.
– Доброе утро, Олег Дмитриевич, – произнесла с улыбкой.
Но улыбка вышла жалкая и ненатуральная.
– Садись, – кивнул он мне на кресло для посетителей.
Сам Денисов грузно опустился в свое воистину царское кожаное кресло. Оно под ним жалобно заскрипело и тут же заткнулось, стоило мужчине принять удобную для него позу.
– Кофе или чай? – спросил он у меня.
Я нервно теребила в руках ремешок своей сумки и кивнув, проговорила:
– Чаю, если можно. Чёрный.
Он кивнул и склонился к селектору, что стоял на его столе.
Кресло под Денисовым снова скрипнуло.
– Дина, принеси моей гостье чёрный чай.
Не дожидаясь ответа своей секретарши, он отключил селектор и, сложив руки на животе, произнёс:
– Так понимаю, ты пришла по поводу дома. Уже узнала о требованиях банка?
Смесь удивления, непонимания и нехорошего предчувствия явно очень живописно отразилась на моём лице.
– Кк… Какое требование?.. – переспросила я, сильно нахмурившись.
– О… – только и произнёс Денисов. – Значит, ты не в курсе…
– Олег Дмитриевич, о чём вы вообще говорите? – спросила очень тихо, словно от громкости моего голоса зависел ответ.