– Это спальня, в которой Повелитель проводит свои ночи с наложницами, – произнесла эльфийка, подтверждая мои мысли.
Значит, во дворце, есть ещё его личная спальня.
– Ты должна ждать его на этом ложе, эа.
Я промолчала, хотя хотелось сказать что-нибудь едкое.
«Это всё страх», – решила я, стараясь взять себя в руки и не поддаться истерике.
Мне было очень страшно, но даже страх не помешал мне насладиться красотой этой спальни греха.
Комната уступала размерами гостиной, но интерьер был выполнен в том же стиле. Самым главным атрибутом выступала огромных размеров кровать – она стояла на возвышении и была выполнена из очень красивого полированного дерева. Над кроватью распустился пышный балдахин из тяжёлой блестящей ткани тёмно-красного цвета, расшитый золотой нитью.
А в центре спальни с гордостью красовался выложенный разноцветным камнем, очаг, в котором сейчас не гудел огонь, и не трещали весело дрова.
Эльфийки распустили мне волосы, расчесали, а потом, снова как куклу, подхватив под локотки, дотащили меня до кровати.
Мне пришлось забраться под одеяло и вытянуться на прохладных простынях.
Матрас был очень мягким, словно перина, а подушки так и молили заснуть на них.
Меня укрыли одеялом, подоткнув его так, что получился кокон.
– Будь покорной, эа, – посоветовала мне одна эльфийка.
– Будь ласковой, – сказала другая.
– Молчи и просто выполняй желания и приказы Повелителя, – снова дала совет первая эльфийка.
– Ты должна лежать неподвижно и ждать, когда Повелитель придёт, – «обрадовала» меня вторая.
– А если не придёт? – спросила у них.
Пожелания лежать в кровати без движений и тупо ждать мужчину, хоть он и Повелитель эльфов, как-то меня не вдохновляли и радости не прибавляли.
– Придёт, эа. Просто лежи и жди.
«Ага, разбежалась».
Эльфийки задёрнули балдахин. Сразу стало темно – абсолютно ничего не видно.
Я прислушалась.
Кажется, они убрались отсюда.
Ну, наконец-то.
Я какое-то время полежала на кровати, прислушиваясь к тишине комнаты и слыша только, как колотится моё испуганное сердце.
Выждав примерно минут двадцать, я выбралась из плена душного одеяла. Потом распахнула тяжёлую ткань балдахина, впуская свет и воздух, и почти бегом, направилась в ванную.
Достала из сундука свой наряд.
Надела трусы, потом лиф. Пыхтя и ругаясь, кое-как справилась с юбкой, а точнее, со сложным замком на ней.