Но пропало кое-что пострашнее. То, о чем никто не должен был знать.
Мой клон.
– Папа, что ты делаешь?
Я удивленно посмотрела на не слишком привычную картину. Мой отец, надев передник и вооружившись половником, что-то варил на кухне.
Папа у меня был врачом, причем первоклассным. Носил гордое звание вирусолога и был помешан на своей специальности.
– Варю бульон, – сообщил отец. – Во второй воде. Знаешь, курицу шпигуют антибиотиками, а у тебя явно не бактериальная инфекция, а какой-то вирус.
Чтооооо?
– С чего ты решил, что у меня какой-то вирус? – удивилась я.
– Ты стала долго спать и выглядишь больной.
Вот уж спасибо за комплимент! Но он был прав, я взаправду стала спать дольше обычного.
– Я не больна, папа, – вяло запротестовала я.
– Мне лучше знать. Сейчас сварю бульон, добавлю туда чеснока. Тебе нужны силы.
Как с укреплением организма сочетался чеснок, я не знала, но решила не спорить. Да и выпить немного бульона и впрямь будет нелишним.
Через несколько минут папа поставил передо мной дымящуюся супницу и вручил ложку.
– Ешь! – велел он и пошел к себе.
Пока я неохотно ела бульон, папа вернулся с записной книжкой. Такой, знаете, обычной и бумажной, а не электронной. Эта его особенность вносить все данные на такой носитель всегда казалась мне удивительно милой.
– Свяжусь с Лаврентьевым, пусть тебя осмотрит, – выдал вдруг отец.
– Это еще зачем? – выдохнула я.
– В городе зараза какая-то ходит. Не хочу, чтобы ты заболела. Осмотр, анализы и я буду спокоен, – подернул плечами отец.
– Я не больна!
Я просто нервничаю последнее время из-за одного профессора, вот и все. Но не скажешь же об этом отцу!
– Вот и убедимся в этом. Когда тебе удобно будет съездить к дяде Вите?
– Папаааа. – Я закатила глаза и для верности допила бульон, чтобы отец не напридумывал себе лишнего. – Я не больна, правда. Я просто немного устала. Скоро сессия, я вся в учебе. Но сдам экзамены и станет полегче.
Пришлось захлопать глазами в лучшем стиле олененка Бэмби. Отец посомневался несколько секунд и все же кивнул.
– Хорошо. Но если так и будешь чувствовать недомогание, не скрывай! – чуть повысив голос напутствовал он меня.
– Договорились.
Я поднялась из-за стола и, чмокнув отца в щеку, пошла к себе.
– Бульон получился выше всяких похвал! Соберусь в универ и помою посуду, – пообещала я и ретировалась из кухни.