Мне интересно было знать, зачем он меня искал и преследовал, но я не спрашивала – ответ мне может не понравиться. Успокаивала себя мыслью, что вряд ли бы он спасал меня, чтобы потом причинить вред.
В машине работала печка, и мне стало жарко, мерзли только босые ноги.
– Куда мы едем? – решилась задать вопрос.
– Ко мне, – спокойно ответил, будто так и надо, а мне стало неуютно.
– Я не поеду. – понимала, что звучит смешно, ведь уже еду. – Я хочу выйти. – этой фразой удалось привлечь его внимание.
– Лера, я сейчас не самый приятный собеседник, дай мне время, и потом мы с тобой поговорим. Ты сделала все, чтобы эту ночь я никогда не забыл! – оборвал на корню все мои возражения, готовые сорваться с уст.
И что дальше? Сидеть и молчать?
– Я тебя боюсь, Марат! – честно призналась. Не знаю, на что я рассчитывала, наверное, думала, он заверит, что опасаться мне нечего. Как бы ни так.
– И правильно делаешь! – и больше ни слова, а я ждала хоть каких-то объяснений. Вновь начала дорожать, но уже не от холода. От внимания Шаха это не ускользнуло и он тут же отреагировал: – Мы просто поговорим, Лера.
Остановились на светофоре. Прикрыв глаза, он откинул голову на сидение. Я бы хотела прочесть его мысли, но это невозможно. Искоса наблюдала за мужчиной, пока на светофоре шел отсчет секунд. На Шахе остались только мокрая обувь и влажные штаны. В отличие от девушек на мосту, мне выпала возможность увидеть его без майки. Задержала взгляд на мускулистых, перевитых венами, руках, загорелом тренированном теле. Как-то само собой получилось, что я посмотрела на бедра. Его принадлежность к сильному полу явно выпирала из штанов. Во рту пересохло, а по коже прошелся жар. Стыдливо отвела взгляд, пока Марат не заметил, что я его разглядываю.
По всему телу растекались неизвестные мне ранее ощущения. Волнительно и немного жарко… Я упустила момент, когда загорелся зеленый свет, а Шах, будто считал про себя секунды, вовремя среагировал.
– Лера. – я развернулась к нему. – Удостоверюсь, что с тобой все в порядке и отвезу домой. – посмотрел пристально в глаза. – Если ты назовешь настоящий адрес, – говорил спокойно, но я все еще ощущала, что он в ярости.