– Получить диплом и вырастить сына достойным человеком, – усмехаюсь ему в лицо.
– Кира, – удивительно, как боль выжигает всё хорошее, что ещё вчера было между нами. Его укоризна проходит мимо, не задевая ничего в моей душе.
– Завтра Михаил Германович начинает бракоразводный процесс, – с улыбкой на губах сообщаю я, отпиваю из бокала и морщусь. Слишком много алкоголя. Опять.
– Значит так? – кажется, что в его бутылке вода, так легко он её пьёт, но запах стоит соответствующий содержимому.
– За всё нужно платить, – я встаю, – и за удовольствие в том числе. Надеюсь, что ты не станешь оспаривать моё право на Сашку, не подрывай остатки веры в твою порядочность.
– А если стану? – оборачиваюсь в дверях и поражаюсь безнадёжности в опущенных плечах и болезненном взгляде.
Я искренне считала, что ему наплевать, если не на сына, то на меня уж точно.
– Тогда я уничтожу тебя, Самсонов, – замечаю бесстрастно, – чего бы мне это не стоило.
Цветочный аромат сконцентрировался в стенах гостиной, и я задерживаю дыхание, но тихое: «Кира!» заставляет замереть. Раздражённо оборачиваюсь и застаю невероятную картину, навсегда отпечатавшуюся в сознании. Мой высокомерный, самодовольный, эгоистичный и практически бывший муж стоит на коленях, не отводя от меня горящего взгляда.
– Не уходи.
И вздрагивают руки, из горла вырывается свистящий выдох вместо просящихся на язык слов, а все истинно женские, милосердные, порывы я подавляю жёстким, убивающим настоящую меня, усилием воли.
– Надеюсь, ты понимаешь, что сегодня спишь на диване, – хлопок двери раз и навсегда отрезает меня от восьми прожитых лет жизни.
– Мама! – это утро отличается от других лишь тем, что радостный визг Сашки доносится не сверху, а сбоку, прямо в ухо. – Доблое утло!
– Доброе, – глаза ещё закрыты, голос хрипит после сна, но руки уже обнимают худенькое тельце сына.
– Сашка, бежим умываться, – весёлые интонации именно этого голоса мне приходилось слышать не так часто.
– Папа! – Кирилла Сашка видит гораздо реже, поэтому и восторг каждый раз увеличивается, пропорционально количеству условно-безотцовских дней.
– Пошли, пусть мама ещё поспит, – слыша удаляющиеся шаги Самсонова, я сонно протираю глаза.
Как только мы остёмся наедине, так или иначе оказываемся в общей постели. Так что двухместный диван в детской оказался немногим хуже дизайнерской кровати, несмотря на то, что всю ночь пришлось подгибать ноги. Какая разница, если заснуть мне удалось лишь под утро?