Вздохнула и сказала:
– Ну что вы, что вы, в самом деле, уважаемый. Пойдёмте, я вас чаем угощу. Расскажете вкратце о своей академии, а я пока вещички соберу…
Почему-то мысль отказаться и не пойти в эту самую академию у меня даже не возникла в данный момент! Этот факт я осознаю уже позже, а сейчас меня заботило лишь состояние Петроса Медроса, а также то, что я не поверила и не собралась.
– Ох, чай? Правда, что ли? – удивился дедусь.
– Правда-правда, – заверила его. – А у меня один вопрос, ваша АТС она в каком-то другом мире находится, или мне это померещилось? Я спрашиваю, потому что у меня непереносимость солнечного света. От слова совсем.
– Конечно! – живо воскликнул он. – У нас солнце другое, Ольга Дмитриевна! Вам оно совсем не навредит! Клянусь жизнью своей и жизнью…
– Верю-верю! – остановила его клятвы.
Поставила чайник и кивнула на стол со стульями.
– Садитесь, э-э-э… Петрос. И рассказывайте, что там за академия, и почему я.
Он снова уронил голову, но уже на стол и зашёлся в рыданиях.
– Ох, горе у на-а-ас! Студенты совсем от рук отбили-и-и-сь, окаянные упыри! Ректор уже с самим князем об отпуске договорился, только вас и ждём! А я уже лет двести не отдыхал! И другие тоже, и как мы будем, не знаю-у-у-у…
– Э-э-эм… А я тут причём? Я не педагог и с детьми не особо ладить умею, – сказала, сделав упор на последней фразе.
– Да кто у нас уже только не был, Ольга Дмитриевна! И в замах ректора сами тёмные ходили, и люди тоже приглашались! Академики, учёные, спортсмены и прочая нечисть! Кто-то сам удавился, кого удавили или отравили! И со скал попрыгали! И кровушку себе пустили… Ой, чего я только не видел! И всё это наши студенты, управы на них нет, извергов! Рука твёрдая им нужна, сильная, такая, чтоб у-у-ух!..
От его слов у меня глаза становились размером с блюдца.
Посмотрела на свои изящные руки с длинными и тонкими пальцами. Руки пианиста – так называла их моя мама.
И что-то совсем они у меня не похожи на твёрдые, сильные и такие, чтоб ух.
– Кажется, ваше руководство ошиблось, Петрос. Я совсем не тот человек, который готов взвалить на себя помощь в управлении целой академией.
– Увы, голубушка, – с самым прискорбным видом произнёс дедуль, – вы согласие дали и печать тёмную получили. Коли не явимся в течение трёх дней, то умрёте. Да и ладно бы померли, так смерть долгая будет и мучительная. А оно вам надо?