– У моего друга хранится ее последний дневник, и я очень надеюсь его получить, потому что… – Она снова замолчала, но в этот раз по движению ее пальцев я поняла, что ничего говорить не нужно. Лисетская как бы рисовала в воздухе перед собой маленький знак бесконечности. Ее взгляд оставался неподвижным. – Потому что там есть одна страница, на которой наверняка написано имя убийцы Эмилии. К тому же я занимаюсь изданием этих дневников – это дело всей моей жизни, будет обидно оставить его незаконченным.
Мы помолчали.
– Она была убита, ты это знаешь? – спросила Лисетская.
– Нет, – сказала я. – Я этого не знала.
У меня в голове все никак не соединялись фотографии и текст из википедии и эта женщина – она говорила со мной, рассказывала какую-то безумную историю и, кажется, ожидала, что я тоже в ней как-то поучаствую.
– Зачем вы мне это рассказываете? – спросила я.
– Тебе не интересно? – спросила Лисетская. Она снова улыбнулась, на этот раз подошедшему официанту, который поставил на соседний столик поднос и стал переставлять к нам тарелки с едой.
– Нет, просто… – Я не знала, что ей сказать.
– Скажи что-нибудь о себе, – предложила Лисетская. – Чем ты занимаешься? Что-нибудь пишешь?
Ее лицо не изменилось, и я подумала, что она, наверное, спрашивает об этом всех людей, с которыми общается.
– Я ничего не пишу, – сказала я.
– Совсем? Может, – спросила Лисетская, – блог в Twitter или Facebook?
– Я пишу в инстаграме, – сказала я, – но совсем по чуть-чуть.
– В Instagram пишут тексты? – спросила Лисетская. – Я, к сожалению, не так хорошо владею современными социальными сетями.
– Да, иногда, – ответила я. – Так многие делают.
Лисетская достала телефон и спросила:
– Как найти твой блог?
Она положила телефон на стол рядом с тарелкой с супом, и мне было видно его экран. Фоном у Лисетской стояла фотография неизвестного мне готического собора. Длинный палец критикессы махнул по экрану, ткнул в папку в верхнем правом углу. Я увидела иконки инстаграма, твиттера, линкедин, фейсбука, тиктока и каких-то неизвестных мне приложений. Когда я устанавливала Лисетской телеграм, я удержалась от того, чтобы рыться в ее телефоне, но сейчас сил отвести взгляд у меня не было. У нее стояли почти все возможные социальные сети – я не знала точно, но одна из иконок, кажется, была от китайского WeChat, про который я знала только из одного текстового монолога Мари о китайской пропаганде.