Ровно в час дня Энтони спускался на четвертый этаж в ресторанчик «Нетсофт Лтд». Конечно, ему не было никакой необходимости обедать вместе с простыми сотрудниками. Мерил без труда приготовила бы ему что-нибудь перекусить. Но Энтони прибегал к ее услугам, только когда был очень занят. В остальное время он сознательно заставлял себя выходить из кабинета и общаться с людьми. В ресторане можно было узнать самые свежие сплетни и последние новости, обсудить новое решение начальства или наметить детали очередного проекта.
К тому же Энтони, как человека молодого, смутно влекло общество девушек, и хотя в основном он в одиночестве поглощал пищу или обсуждал рабочие вопросы с нужными людьми, ему было приятно, что недалеко от него кто-то весело смеется и шутит.
Так как в его подразделении девушек, особенно привлекательных, было очень мало, каждый раз, заходя в ресторан, Энтони делал удивительное открытие. Оказывается, сотрудники остальных отделов «Нетсофт Лтд» отнюдь не походили на его подчиненных, неразговорчивых хмурых мужчин, небрежных во всем, что не касалось их работы. Ресторан в обеденный перерыв был полон женщин. В воздухе витали многообещающие улыбки, заливистый смех, игривые взгляды, которые самым непонятным образом действовали на Энтони. Он сразу заливался румянцем, который приписывал духоте в помещении, и старался занять столик в углу, чтобы не сидеть на виду у всех.
Нельзя сказать, что Энтони Галлахер намеренно сторонился женщин. Проблема заключалась в том, что он неловко себя с ними чувствовал. Красивые женщины казались ему глупыми и самовлюбленными. Энтони не имел ни малейшего представления, о чем с ними говорить. Слова, словно неподъемные валуны, ворочались у него в голове, а мысли, наоборот, разбегались в темпе олимпийского чемпиона по стометровке. Энтони хотелось быть интересным, небрежным и остроумным собеседником, чтобы та или иная привлекательная девушка пришла в восторг. Однако глупость очередной красавицы парализовала его, и Энтони сознавал, что все, что он говорит, кажется скучным и напыщенным по сравнению с ее легкомысленной болтовней.
С менее симпатичными девушками дело обстояло проще. Желание произвести неизгладимое впечатление не особенно терзало Энтони, и он мог расслабиться и поддерживать нормальный разговор. Но если его ум отдыхал, то глаз возмущался, и Энтони, ругая себя в душе за недостойные взгляды, не мог заинтересоваться дурнушкой, какой бы умницей она ни была.