– Ты черный или белый? – спросила с насмешкой Олеся низким шипящим голосом.
– Я белый! Я тот, кто желает блага людям.
– Значит…Я…Черный? – в голосе слышался тяжелый южный акцент.
Антон смутился. Затем монотонно зачитал:
– На мне Боже, обеты тебе; тебе воздам я хвалы…
– Ты…белый…что ты знаешь о боге? – все также с акцентом вопрошала Олеся.
Антон на миг замолчал, подбородок его едва заметно дрожал, дикая сущность не поддавалась, он продолжил читку:
– …Ибо ты избавил душу мою от смерти, да ноги мои от преткновения, чтобы я ходил пред лицом твоим во свете живых. Белым светом заклинаю, там, где ночь в могильной тьме остывает, там место твоё. Именем божиим приказываю, назови свое имя.
– Я не черный. Я зеленый.
– Зеленый? Имя свое назови, трус.
– Как ты смеешь меня называть трусом?
– Потому что ты вселился в девочку, которая тебе ничего не сделала.
– Она сама захотела меня.
– Врешь! Говори имя
– Зачем тебе мое имя?
– Я должен знать с кем разговариваю, ты так не считаешь?
В комнате резко похолодало, появился запах чего-то кислого, спертого. Бледная Елена вышла из комнаты, не в силах наблюдать как её дочь говорит не своим голосом. Олеся спросила:
– Как твое имя, белый?
– Так будем знакомиться? Меня зовут Антон, Козловский Антон.
– Козловский? Это забавно. Мой отец держал козла, они умные твари, отару могут держать, помощник чабана в горах.
– Это хорошо, конечно, я тоже слышал подобное, но с кем я говорю?
– Я скажу как меня зовут, если ты сделаешь кое-что для меня.
– Что ты хочешь?
– Я хочу есть.
Виктор воскликнул:
– Я принесу! Суп!
Антон его остановил:
– Подождите. Что ты хочешь есть? – обратился он уже к иному
– Я знаю, что у них есть мясо. На кухне в раковине. Принеси мне кусок, так, чтобы с него стекала кровь.
– Елена правда размораживает баранину, – вставил перепуганный отец девочки.
Антон представил эту картину: в вонючей комнате, пропитанной потом, одержимая девочка будет есть сырое мясо. Не навредит ли такая еда её здоровью?
– Если съешь мясо, назовешь своё имя?
– Да, назову, даю слово мужчины, – прохрипела Олеся
Виктор быстрым шагом вышел в коридор, до Антона донеслись его спускающиеся шаги по лестнице. Олеся привстала, в вечернем солнце она походила на восставшего из мертвых: худые тонкие руки, хрупкие счесанные ноги, несмотря на своеобразную диету из мясных продуктов говорили о потере веса и истощении. Через минуту в комнату ворвался Виктор с пластиковой чашей в руках. В чаше колыхался кусок мясного филе. Мужчина робко подошел к девочке и протянул ей посуду. Олеся хищно улыбнулась и схватила чашу. По-волчьи вцепилась в кусок зубами и принялась грызть мясо, так что по её подбородку и рукам потекли капли холодной крови. С громкими утробными и чавкающими животными звуками впивалась в размороженную баранину. Виктор пальцами принялся массировать виски от нахлынувшей головной боли. В комнату вошла мать девочки, держа маленькую иконку в руках: