– Да-да-да, чу-деса! – весело запел лунный зайчонок, приплясывая и светясь от избытка радости.
– Да тише вы, весь дом разбудите!
Но было уже поздно.
– Что там за шум? – громко спросила проснувшаяся за стенкой бабушка Василиса. – Данилка, это ты хулиганишь? Чего тебе не спится-то? Спи давай, а то я тебя к себе в комнату заберу. Будешь у меня под надзором дрыхнуть.
– Это мне страшный сон приснился! – поспешно соврал Нилка. – Я больше не буду!
– Если не будешь – тогда ладно. Имей в виду – завтра я разбужу тебя ни свет, ни заря. Так что – спокойной ночи!
– Ну вот! – сердито прошептала Тата. – Спокойной ночи всем!
– Уже уходишь? – опечалился мальчик.
– Нечего было шуметь!
– Я случайно…
– Случайно он!
– А ты… Ты завтра придёшь?
– Всё может быть.
Девочка беззвучно хлопнула в ладоши. И чудеса стали пропадать.
Пони Ириска прижалась к ножке кровати, притворилась маленькой скамейкой.
Огненная Птица О тяжело взмахнула крыльями и полетела на своё место, на тумбочку, туда, где в самой середине большого алюминиевого блюдца торчал крохотный огарок свечи. По дороге она будто бы случайно обронила одно из своих сверкающих перьев на Нилкину кровать. А потом превратилась в тихий, затухающий язычок пламени.
Лунный зайчонок Митя нырнул обратно в зеркальце, как ныряют в открытый люк.
А юная фея просто растаяла в воздухе, как пучок лунного света. Будто бы ничего не было.
И только лимонно-жёлтые бабочки продолжали порхать по комнате. Да ярко светилось упавшее на кровать перо Птицы О, напоминая Нилке, что всё-таки оно было, волшебство. И удивительная девочка по имени Тата – тоже была.
Бабушка Василиса, как и обещала, разбудила внука рано:
– Данила Петрович, подъём! Быстренько одевайся. Я уже козу подоила, блинов напекла. Сейчас мы с тобой позавтракаем, и – в путь!
– А куда? – сонно спросил Нилка.
– Известно куда. В лес. Куда тут ещё можно идти?
Вставать совсем не хотелось.
– Василиса Наркисовна, а можно… можно я останусь дома?
– Во-первых, мы же договорились вчера: я твоя бабушка, баба Вася. И не выкай мне, я этого терпеть не могу! А во-вторых, как я тебя брошу одного? Мало ли что… Нет уж, поднимайся, в путь-дорогу собирайся.
Нилка зевнул, потянулся. А потом вдруг вспомнил, сунул руку под подушку. Ну конечно же, вот оно, волшебное перо Птицы О. Значит – не приснилось!