– Оксана Александровна, – дернулась от его тона и, кажется, даже перестала дышать. – Можете уже отцепляться от моего пиджака и идти наконец-то собирать вещи, – смягчил он свой голос, заметив мою реакцию.
Покраснела, побледнела, медленно разжала свои пальчики, пригладила ладонями его пиджак и, поняв, что делаю, снова покраснела.
Артем Владимирович смотрел на меня нечитаемым взглядом, и только в глубине его глаз читалось одобрение.
Очнувшись, вспомнила, где я нахожусь и кого рассматриваю, пробормотала что-то неразборчивое, и меня ветром вынесло из кабинета.
Впрочем, все это не помешало мне неплотно прикрыть двери. Ну, а что? Мне, между прочим, интересно, что старший скажет младшему, как непосредственная жертва я имею на это полное право!
– Ну и чего ты прицепился к моей помощнице? Девчонка от тебя уже не только шарахается, но и прячется по углам.
– Можно подумать, от тебя она не шарахается. Ничего, уже вон три месяца с тобой работает. А я, в отличие от тебя, успел разглядеть, насколько она настоящая, и, уж поверь, своего не упущу.
– Ну, разглядел ты на раз, на два, и что потом, пойдешь это же самое разглядывать к другой?
– Зря ты так. Думаешь, совсем молодой, глупый. Да? А я все равно заставлю ее …
И на самом интересном месте дверь со щелчком закрылась, оставляя меня гадать, что же он там меня заставит?
Схватила первую попавшуюся коробку, смела в нее разную мелочевку со стола и под прикрытием на цыпочках прокралась к дверям, а может, что услышу? Прошло минут пять, меня медленно, но верно распирало от любопытства, а из кабинета ничего, кроме неразборчивого бормотания не слышно.
Я вздохнула и пошла туда, куда послали, то есть собирать свои вещи. Заняло это действо у меня больше часа, могла бы вообще сделать все минут за двадцать, да только все время отвлекалась на редкие крики, раздающиеся из кабинета.
«Да ты», «да я», «да попробуй!»
Не могут они кричать сразу целыми предложениями?!
Я забрасывала последние карандаши в коробку, когда дверь открылась, и из кабинета вылетел взъерошенный и чем-то сильно разозленный Вячеслав Владимирович. Вихрем пролетел по приемной и скрылся за дверями лифта, при этом даже не глядя в мою сторону. Гадать, что, зачем и почему, можно было бесконечно, поэтому пожав плечами, принялась запечатывать коробки скотчем.