Заказав такси, доехала до дома, неся на плече тяжелющую сумку с походными вещами.
Вошла в квартиру, и меня тут же окутал запах блинов.
Хреново.
Мама пекла их только по особым датам, по праздникам, либо когда хотела поговорить о чем-то серьезном, поэтому привычный с детства запах ассоциировался с серьезными проблемами.
– Я дома, мам, – сбросила тяжелую сумку, проходя в свою комнату. Открыла дверь и едва не упала на кровать, так велико было желание лечь и отрубиться.
– Ну как поход? – голос мамы донесся из кухни, и я поняла, что мне следует к ней прийти. – Давай рассказывай!
Вздохнула, и скинув с себя пропахшие костром шмотки, подцепила халатик и прошла в ванную.
– Сейчас приду, расскажу, – крикнула на ходу, и, войдя в ванную, встала под душ.
Кожа слегка покраснела – видимо, я все-таки обгорела. Настроив температуру, я принялась намыливать свое тело.
Едва руки коснулись талии, я замерла, вспоминая, что там оставались следы от…
Андрей.
Господи, что со мной происходит?
Мы расстались, но я не могу перестать думать о нем. А может, это вопрос времени? Через пару дней воспоминания сотрутся, и станет плевать…
Закончив мыться, вышла из ванной и, пройдя за стол, села, разглядывая тарелку, полную блинов.
– Случилось что? – от мамы не укрылась ирония в моем голосе, и я, слегка засмущавшись, что выдала себя, ткнулась в чашку, бережно подставленную мамой, и отпила чай с малиной. – Мммм. Свежий заварила.
Скользнула взглядом по кухонному гарнитуру из темного дерева, в который раз кайфуя, какой он классный. Новый, появился в прошлом месяце, и, скорее всего, в кредит. Мама безумно любит готовить, но на зарплату учительницы мы не смогли бы купить такой.
– Приорка папина полетела, я отогнала в сервис. Надеюсь, сделают быстро, – услышав мой голос, мама повернулась ко мне, держа вилку с кусочком сала для смазывания сковородки. – Не волнуйся, я из своих возьму, так что не надо денег.
Мама в курсе моей подработки, поэтому молча кивнула и, повернувшись к плите, вылила поварешку блинного теста на сковороду.
– Может, продать её? – она не настаивала, но предложение выбило меня из колеи. Как продать? Это память о папе! – Возишься с ней, запчасти меняешь… Продала бы да не парилась.
Она не оборачивалась, скорее всего потому, что не хотела смотреть мне в глаза. Знала, что увидит в них протест, поэтому предусмотрительно пекла блины.