Гайни ответила не сразу. Тейя понимала, что у измученной девушки болела каждая клеточка тела, но она скорее умрет, чем признается в этом.
– Как тебе удалось сбежать?
Гайни промолчала, Тейя и не ждала подробного рассказа.
– Твою аган наказали, – печально добавила Тейя.
Мимолетная тень сожаления пробежала по лицу Тулулу, но она тут же поджала губы и отвернулась.
– Мне все равно, – бросила гайни, – она рабыня, а рабынь наказывают. Я – не рабыня, и никогда ей не стану! Пусть лучше меня убьют, чем заставят раздвигать ноги перед первым попавшимся мужиком! Я не стану рожать им ублюдков, не стану продолжать их проклятый род!
Тулулу взмахнула ободранным кулаком и погрозила невидимым противникам.
– Знаешь, все-таки надо тебя немного переодеть, иначе ты простудишься, – Тейя сменила тему разговора. – Ты подожди меня здесь, а я что-нибудь принесу!
Гайни нехотя отпустила ее руку, Тейя вышла из каморки, плотно закрыла дверь и быстрым шагом отправилась к себе. Одежды у нее было теперь много, и она не походила на одежду джен-фи, которая первый раз вышла в Зал Свиданий. Девушки, которых выбрал кто-то из странников, одевались совсем по-другому. Эта была теплая добротно сшитая одежда, хорошо прикрывающая тело, чтобы будущая мать не простудилась. Тейя выхватила из стопки вещей длинное платье с широкими рукавами, тонкие, но очень теплые шаровары и широкое полотнище, которое можно было накинуть на плечи или повязать на голову. Подумав, она прихватила и обувь – удобные комнатные туфли, надеясь, что у гайни тот же размер ноги.
Добраться до комнаты было просто, а вот вернуться в оранжерею с кучей одежды было проблематично. Тейя завязала вещи в узел, прижала его к груди, и постоянно оглядываясь и пугаясь каждого шороха, побежала обратно. К счастью, ей никто не встретился на пути. Тейя, задыхаясь от бега и волнения, подбежала к каморке. Дверь была открыта, гайни исчезла.
Тейя обессилено присела на круглый голубоватый камень. Теперь ее мучила мысль – говорить Лиэру о беглянке, или промолчать? Если она скажет, что будет с девушкой? А если не скажет, и об этом узнают – что будет с ней?
Она все же оставила одежду в темной каморке, надеясь, что Тулулу заглянет еще раз. Вечером, придумав какой-то предлог, Тейя пробралась в сад, и оставила рядом с одеждой немного еды и бутылочку с водой. Но ни на второй день, ни на третий еда не была тронута. Девушка расстраивалась и переживала, и, конечно, это заметил Лиэр, не мог не заметить. На вопросы о самочувствии и настроении Тейя отвечала невразумительно и путано, боясь выдать себя и беглянку. В конце концов Лиэр решил, что у девушки гормональный сбой, и пообещал поработать над этим.