– Соберись, – призвала она под конец завершающего занятия. – Ты не на экзамене, Коан. Это всего лишь подготовка.
– Вы потратили на меня столько сил, а я не оправдала себя как мага, – сидя на коврике, сказала я.
– Твои терзания – показатель несогласия с сегодняшними реалиями, а они, в общем-то, на твердую пятерку.
Ее слова, будто электрический удар, заставили дернуться. Я подняла на профессора голову.
– Что, простите?
– Твердую пятерку, – повторила она. – Неужели ты думаешь, что для поступления требуется вся та неслыханная сила и умения, которые ты приобрела в этих стенах?
– Но… для чего тогда вы тренировали меня? Хотя, постойте. Я, кажется, знаю. Зверь.
Монтгомери бросила многозначительный взгляд.
– Не подумай, что я нарушаю правила, требуя от тебя блестящих результатов. Но это и в твоих интересах тоже. Ты спасла Академию, поставила под угрозу свою жизнь и жизни своих родных. Зверь любит месть. Эти тренировки, во всяком случае, позволят тебе противостоять ему, если он нанесет удар. Мы следовали четко по программе, но раз уж, насколько я могу догадываться, в детстве тебя подготавливал господин Наохико Янг, многие… аспекты ты давным-давно усвоила с ним. А я довела их до пика – того пика, который будет ценен и в Академии, и при столкновении с врагом.
Она сцепила руки за спиной и медленно, держа прямую осанку, проследовала к столу, откуда заговорила вновь. Очевидно, воспротивившись мысли о поблажках, профессор использовал официальный тон:
– Посему, госпожа Янг, избавьтесь от иллюзий, будто бы у меня к вам особое расположение.
Почему-то я коротко рассмеялась, и настроение улучшилось.
– Именно этого и я не хочу, – сказала я. – Особого отношения.
Монтгомери удовлетворенно кивнула.
– Будь осторожна, Коан. Проблемы с твоим дедушкой, прошлым, что тебя однозначно мучает, и роль Зверя вредят медитации. До поступления у тебя целый багаж времени. Распорядись им как надо.
– Хорошо. Профессор?
– Да, Коан?
– Могу ли я по-прежнему рассчитывать на то, что вы будете держать меня в курсе событий Академии? Касательно Зверя и… прочего.
Монтгомери, похоже, озадачилась. В ее глазах прочлась неуверенность что-либо решать.
– Я не обладаю моральным правом запрещать тебе, – призналась она, осторожно подбирая слова. – Мой долг – держать тебя в курсе всего, с чем Зверь себя свяжет. Того же прошу и у тебя.