Впрочем, как и я.
В Мекксфорд самолет приземлился к вечеру. Закат поглотило ночное небо, а слабо сверкающая луна вдалеке светила ярче с каждым часом. На такси мы с Мизуки доехали до здания, в котором снимали лофт, и поднялись на последний этаж. Хозяйка любезно нас поприветствовала, передала ключи и удалилась, не став брать оплату вперед. Видимо, мы произвели на нее хорошее впечатление с прошлого раза. Мизуки открыла дверь, и мы с облегченным вздохом вошли внутрь.
– Наконец-то, тишина, – сказала Мизуки, бросила свои чемоданы и плюхнулась на диван в кухонном углу. – Гул самолета всю дорогу покоя не давал.
Лофт совсем не изменился: все стояло на прежних местах. Даже бирюзового цвета кофту, упавшую за кровать, никто не тронул. Я отвыкла от больших пространств, особенно после крохотной комнатки в Уатэ, а лофт, в сравнении с ней, казался действительно большим.
Усевшись на диван, я взяла в руки телефон и тяжело вздохнула. Сидевшая рядом Мизуки повернула голову.
– Ты чего, подруга?
– Собираюсь позвонить, – произнесла я, продрожав.
– Что с тобой? – посерьезнела она и всем телом уселась в мою сторону. – Матери звонить будешь? Сейчас?
– Да.
– А не поздновато? Одиннадцатый час.
– У Литиции ненормированный график. Она же не воспитатель детского сада, которому к семи надо как штык быть на работе. Старейшины и до утра могут корпеть над каким-нибудь заклинанием.
– Хорошо, как скаж…
– И вообще, для меня это целое событие и шаг вперед – взять и набрать ей! – взвинчено перебила я. – А ты о правилах приличия вспомнить решила.
– Извини, – виновато улыбнулась Мизуки. – Я знаю, как для тебя это важно. Звони, я с тобой.
Повторно вздохнув, я набралась сил и уверенности нажать на зеленую трубку. Я прислонила телефон к уху и смиренно ожидала гудков. Но связь долго соединялась, в итоге заговорил автоответчик. Я попробовала еще два раза, результат прежний.
– Ты попыталась, – пожала подруга плечами.
– Что-то не так, Мизуки. Что-то явно случилось. – Я приложила ладонь к своей груди – там, где сердце забилось сильнее – и встревоженно добавила: – Конечно, это прозвучит как минимум странно, но я не чувствую связи…
– Телефонной? – изогнула Мизуки бровь. – Коан, так ее и нет. Не надо быть ши-янцем, чтобы это понять.
– Боже, Мизуки, не телефонная связь. Духовная.
– А-а-а-а! – дошло до нее. – Ладно, я не помогаю.