– Мееерзость! – передергивается некромант, с непередаваемым выражением глядя на друга. – Но я рад, что ты снова к нам лицом.
– Сам ты мерзость! – огрызается Рыжий и, приобняв Гейл за талию, просит: – Больше так не делай, ладно?
– Не буду! – розовеет проклятийница.
Стекла ее очков на мгновение запотевают от избытка чувств, но тут же проясняются, когда срабатывает защитная магия.
– А теперь за работу! – Жак дважды хлопает в ладоши. – Ирис, можно еще раз взглянуть на защиту твоей комнаты? Нужно подробнее изучить структуру. Пока башка смотрела не в ту сторону, мысли тоже путались, а теперь будто пелена спала. Кажется, я понял, где лажаю.
– Конечно! Заходи, – приглашающим жестом указываю Рыжему на дверь своей спальни.
– Если что, спрашивай, я разъясню, – Арес идет за ним следом.
Через несколько минут мы вновь приступаем к работе. Опять шум, ругань, споры. Трижды мы со светлым переносимся в торговый квартал, где продают всякие магические ингредиенты и предметы. Дважды он переносит туда Рыжего, потому что мы умудрились накупить не того.
– Да вы прямо влюбленная парочка! – глумится некромант, когда парни в очередной раз материализуются в обнимку посреди нашей разгромленной гостиной.
– Да пошел… – Рыжий вдруг обрывает себя на полуслове и трогательно заглядывает в глаза Аресу: – А как ты это делаешь, светлый?
– Я все ждал, когда ты спросишь, красавчик, – имитируя разгульный девичий тон, отвечает ему тот.
После очередного обмена «любезностями», от которого мы с Гейл смущенно прыскаем, парни принимаются обсуждать подробности по делу.
– Ни слова не понимаю, – хмурится проклятийница, вслушиваясь в их разговор.
– Я тоже, – подавив зевок, кошусь на часы.
Поздний завтрак давным-давно куда-то провалился, и пустой желудок, в который уже раз, напоминает, что пора бы обратить на него внимание.
– В столовую идти поздно. Может, бутерброды с шоколом? – предлагает Гейл, вынимая из буфета чашки.
Парни бурно выражают одобрение.
– С удовольствием! – принимаюсь ей помогать.
Пока Гейл кипятит воду, наполняет высокий узкий шокольник с тонким носиком ароматным порошком, я делаю бутерброды из того, что нашлось в закромах. Тем временем Арес создает и удерживает иллюзию – продолговатый камень неровной формы, перевитый какими-то проволочками. Жак то и дело тычет в проекцию пальцем и требует то перевернуть, то внести изменения.