Заблокирован. Отец заблокировал. Мой палец крутится на иконке «разблокировать». Нет, не потому, что я на что-то ещё надеюсь. А потому что нам вместе сдавать проект. И я свою часть сделала, пока искала, чем отвлечься в ожидании приговора. А сделал ли он, не знаю.
Снимаю блокировку. Но ничего не пишу. Ночь…
Тимур просил расписание. Пересылаю ему сообщение с расписанием, отправленное мне когда-то старостой.
Забираю полотенце, что дал Тимур, и иду в душ. Волосы собираю наверх, чтобы не замочить. Сегодня с утра только вымыла. Да и необходимых средств для укладки нет. Нужно попросить Тимура. Я же теперь его харем. Он должен заботиться об этом.
Смываю с себя этот бесконечный страшный день под струями прохладной воды. И расслабляюсь с пониманием того, как мне всё-таки повезло. Что будет потом – не знаю. И буду ли я рада своему положению завтра – не знаю. Но сегодня всё хорошо. У меня есть мгновение на радость.
Оборачиваюсь полотенцем, заворачивая потуже на груди. И выхожу. Встряхнув головой, позволяю волосам рассыпаться по плечам и свободно упасть. Надо заплести перед сном. Отыскиваю выключатель от бра в виде месяца. Гашу большой свет, оставляя только ночник. Слышу шум шагов за дверью. Панически сжимаю на груди пытающееся свалиться с меня полотенце. Я же голая! Оглядываюсь, ища взглядом, чем прикрыться. Не успею! И только решаю забежать обратно в ванную, как дверь открывается.
– Марусь?…
Мужчина… Не Тимур!
Кровь бьёт в голову, я шокированно замираю, ослепнув от стыда.
– Вау…
Чувствую кожей взгляд. Липкий, масляный, ощупывающий каждый сантиметр моего голого тела, которое видно из-под полотенца.
– Надеюсь, это подарок? И ты просто перепутала комнату, да?
Не понимаю ни слова, в ушах шумит.
– Ну?… – ожидающе. – Поздравляй… Я весь в предвкушении!
В доме моего отца не пьют вина. Но пьяных людей я несколько раз видела. И этот мужчина нетрезв. Его речь смазанная и невнятная. И даже стоя в паре метров от него, я чувствую специфический запах.
«Если чужие мужчина и женщина остаются наедине, третьим будет шайтан», – так говорят у нас. А если мужчина ещё и пьян, то только женщина остаётся без защиты наедине с шайтаном. И я чувствую это сейчас очень остро! Словно я не с человеком…
Покачнувшись, упирается рукой в косяк.
– Как тебя зовут?
Онемев, не могу сказать ни слова. И не поднимая глаз, так и стою посреди комнаты.