А сейчас уже совсем отпустило. И я вспоминаю свой брак как страшный сон, в котором потерялись все остальные сюжеты.
– Зачем приехала?
– Поговорить.
– Телефон?
– Не телефонный разговор.
– Ну, давай.
– У тебя сейчас есть кто-то?
– К чему вопрос?
– Просто ответь, Мак! – закатывает она глаза.
С Ольгой я очень давно усвоил одно правило – никакой лишней информации! Никогда! Всё будет использовано против тебя.
– Оль, хочешь поговорить – говори. У меня тренировка.
– До скольки ты сегодня?
– К чему вопрос, Оль?
– Не надо со мной так разговаривать! – начинает раздражаться она.
– Так… Остынешь – позвонишь, сообщишь то, что хотела. У меня работа.
– Видела я твою работу! Тёлку эту в красном. Скажи ещё – не к тебе приходила!
Анастасию? Даже не собираюсь оправдываться.
– Всё?
– Мак! Ну, пожалуйста.
– Быстро, Оль.
– Сегодня у нас годовщина.
– Развода?
– Свадьбы!
– Событие оказалось провальным. Так и что?
– Я хотела пригласить тебя на ужин, Мак.
– Не понял…
– Я много думала за этот год… Сравнивала… – вздыхает она. – Надо признаться, я сожалею, что довела до развода. У меня до сих пор никого нет. Да и лучше тебя мужчин не бывает, мне кажется. И я бы хотела провести этот вечер с тобой.
– Мда? А как же моё нескончаемое «блядство» и «враньё»?
– Иногда я накручиваю, знаю. На тот момент мне казалось, что это так и есть.
– А сейчас?
– Сейчас уже не кажется. Я вела себя неправильно.
– Я очень рад, Оль, что твои воспоминания о нашем совместном прошлом приобрели какие-то иные, более радужные оттенки. Но мои – нет. Ты прости… Но я пас.
Не хочу! Обида? Есть немного. Но уже не критично. Больше разочарование, наверное. Да и остыло всё давно. Тупо не хочется. Тянет меня совсем в другую сторону.
Внутри у стойки – Белый. Проходя мимо, вдавливаю большой палец ему в нервное окончание.
– Ай… ай… ай… – оседает он, взмахивая руками.
– Это тебе за «жену» и «честную конкуренцию», – сбивая с ног, бережно укладываю на лопатки.
– Да я ж пошутил, Мак!
Подаю руку, помогаю встать.
– Так и я пошутил! И кстати – да. Говорю открыто – претендую.
Хромая и постанывая ковыляет до диванчика. Через часок отпустит.
– Эля где?
– Мак, – ухмыляется Герыч, – у нас же в субботу индивидуальные.
– Теперь будут по средам.
Захожу в «мягкий» зал. Эля без очков. Сидит на скамеечке, погружённая в методичку. Рядом лежит скакалка. Поднимает глаза.