– Доброе утро Демьян Борисович, кофе будете? – спрашивает женщина.
– Да, – отвечаю, смотрю, как мой ребёнок, переворачивает маленькую баночку.
Прохожу к столу, целую сына, который сидит на стульчике для кормления, не успеваю увернуться, как маленькие ручки, перепачканные фруктовом пюре, сцапали мой галстук. Смотрю на счастливую мордашку сына, подхватываю его на руки, пюре расползается рыжими пятнами на моей белоснежной рубашке. Включаю воду на кухонной раковине, мою ручки, радостно верещащему Кириллу, он у нас лягушонок, может часами плескаться в воде.
– Кирюша! Ты зачем измазал папу? – всплёскивает руками, няня.
– Ничего страшного, ему можно, – улыбаюсь притихшему сыну.
– Демьян Борисович, снимайте скорее этот художественный шедевр, есть возможность ещё спасти рубашке, – суетится женщина.
На белой ткани, в районе груди, красуются два отпечатка в виде ладошек сына.
– Екатерина Львовна, успокойтесь, её уже не реанимировать, – передаю сына на руки няни, и иду обратно в спальню сменить одежду.
Открываю дверь, захожу в комнату, на ходу расстёгиваю пуговицы, и снимаю галстук. Пастель пуста, в ванной слышен шум воды, значит Вероника там.
После нашего разговора в Крыму Ника постепенно сблизилась с сыном, депрессия прошла, словно её и не было. Мои чувства вспыхнувшие полгода назад, быстро погибли, Вероника убила их своей холодностью. В постели она больше не была такой: горячей, манящей, желанной, страстной. Сравнивая ту ночь с последующими, мне иногда кажется, что в ней живут две сущности, одну из которых мне посчастливилось лицезреть только один раз. Я больше не испытываю того удовлетворения, мне постоянно чего-то не хватает. Мы спим в одной постели, но с каждым новым днём мне всё меньше хочется прикасаться к ней.
Вот и сейчас, знаю, что за дверью ванной находиться обнажённая жена, внутри испытываю только одно желание – сбежать, как можно дальше. Быстро достаю чистую одежду, и покидаю спальню, одеваюсь в коридоре. Захожу ещё раз на кухню, пью кофе, разговариваю с Екатериной Львовной, и выхожу из дома.
– Что с настроением, Дем? – протягивает руку Макс.
– Нормальное настроение, – пожимаю протянутую ладонь.
– Ну, да, с таким только контракты подписывать, смотри, китайцы народ суеверный, могут посчитать твоё «нормальное настроение» плохим знаком, – говорит друг.