. Приглядитесь к ночному небу, и вы меня увидите. Я – та самая, кого разглядеть сложнее всего. Мое лицо чуть размыто межзвездной туманностью. Несколько лет я провела в Антиох-Колледже, в Йеллоу-Спрингсе. Апостольское послание наррагансеттянам от Антиоха. Апостольское послание нантакетянам. На ум сразу приходит очень трогательное стихотворение Генри Уодсворта Лонгфелло. Цитирую.
«Жила-была девушка из Нантакета,
И душу в корзинке закрыла она.
Кормила ее паучками,
И морсом из клюквы поила,
А грудь предложив,
Говорила: «Соси!»
Лонгфелло украл это стихотворение у меня. Нет, это ложь. Барсук заставил меня его произнести. Барсук преследует меня повсюду. Жена Лонгфелло сгорела до смерти, когда пламя свечи перекинулось на ее платье. И никто не успел прийти к ней на помощь. Жаль, что ее не выловили из Наррагансетт-Бэя, как Офелию. Тамошние жемчужины напоминали ее глаза.
Мистер Готорн помнит картину, на которой девочки сгребают осенние листья, кисти мистера Милле, которую он видел в Манчестере. Мы – те самые четыре девушки. Уна, Розочка, я и еще одна, которая всегда шагает рядом со мной, бормочет в ночи. Всплеск темной воды. Кого-то не хватает? Мы вновь должны пересчитать всех.
Мистер Готорн признается, что у него нет врожденного понимания искусства. Он не страдает излишней скромностью. Это правда. Он познакомился со своей женой, когда она пришла, чтобы нарисовать его портрет. Иногда ночью я слышу ее бормотание и ритмичное поскрипывание кровати. О, Боже. О, Боже. О, Боже. В письмах миссис Готорн всегда пишет слово «бог» тремя заглавными буквами, словно выкрикивает его, как городской глашатай. Теперь я понимаю связь. Осенние листья.
Мистер Готорн пошел на площадь, чтобы купить вишни. Барсук скребется в подвальное окно. Наррагансетт – индейское слово, означающее соски. Я люблю их в чистом виде. Я люблю их с кровью и луком.
Маленькая Розочка играет с детьми этого скульптура, который думает, что он – божий дар лошадям. Мне так хочется, чтобы этот слюнявый сатир перестал похотливо пялиться на меня в моих снах.
Ада, Ада, ты и твои шесть сестер обречены на изнасилование греческой мифологией. Флоренция полна обнаженной натуры, а мой возлюбленный далеко. Он превратился в совершенно воображаемого персонажа. Он – желтые листки бумаги с чернильными пятнами, следы кролика на снегу. Йеллоу-Спрингс. Желтый снег. Кости в катакомбах.