Марк рос сильным щенком, не было сомнений, что его ипостась будет черного окраса. Надо правильно его воспитывать, направляя излишки энергии и силы в полезное русло. В этом плане нам с Яной, как молодым и неопытным родителям, повезло с Назимовым. У того опыта по воспитанию сильных волчат хоть отбавляй. Он справился и со своим старшим сыном (пусть земля ему будет пухом), и вытащил из ямы меня. Во многом помогло успокоительное, но если бы не Николай с Денисом, я не был бы тем, кто я есть. Я потерял бы себя еще в детстве, окончательно уступив сознание волку. Теперь ни за что на свете не допущу, чтобы с сыном случилось что-то похожее.
У больницы меня уже ждали. Правая рука Амина – Ремир, ходил по больничному скверу туда-сюда.
– Приветствую, – протянул руку своему формальному коллеге, ведь я по-прежнему был бетой и ближайшим помощником своего Альфы.
Мало кто знал, что у меня был свой клан в клане. У арабов, к слову, ситуация тоже неоднозначная. Альфой считался Амин уже четвертый год, но по факту власть в руках до сих пор держал его отец. Зачем он отдал свое место сыну, не знал никто, ведь, в отличие от Назимова, он был не настолько стар и по-прежнему силен.
– Здравствуй, Игнат, ты уже в курсе всего?
– Не особо, только в общих чертах. Помощь, охрана нужны?
– Да, было бы неплохо, ваш врач сказала, что Амина еще не один день перемещать нельзя. Еще Аршат с тобой поговорить хочет.
Я кивнул, выражая согласие. Оно и понятно, что отец Амина обеспокоен и имеет свои мысли на счет сложившейся ситуации. Несмотря на случившееся, договор между нашими кланами необходимо подписать и узаконить на совете.
– Ты только для начала расскажи подробней, что произошло.
– Экипаж на нашем самолете состоял из предателей, так же, как и половина ребят из личной охраны Амина, причем все эти волки были проверены годами работы. Этот экипаж неизменно обслуживал семью Азар во всех полетах более шести лет.
– Ну шесть лет при нашей жизни не такой уж и большой срок. Ремир, не принимай это как оскорбление твоего Альфы, но он один из самых сильных волков, с которыми я знаком. Сколько бы ни было предателей в самолете, все равно не понимаю, как такое могло произойти.
– Мы сами ничего не понимаем, Аршат рвет и мечет, а я ничего не могу ему объяснить. Эта женщина, – он растер переносицу и, покачиваясь на пятках, произнес, – ваш врач, говорит, что его чем-то опоили и он не может сменить ипостась. – Мужчина пнул валяющийся на дороге камень и со злостью выплюнул остальные слова. – У меня в голове не укладывается, что может существовать что-то, не дающее нам менять ипостась. Это страшно, Игнат, и лучше бы этого не было на самом деле, а мой Альфа, – поднял голову и провел ладонью по лицу, – да простит меня луна, оказался слабаком.