– Ешь, не бойся.
Дед оторвал меня от мыслей и указал пальцем на тарелку. Я снова заглянула в нее, мясо пожаренное кусочками мне все-таки знакомо. И хлеб тоже. И чай. Хоть у него и был другой вкус, не такой, как дома. Дома… На меня снова нахлынули воспоминания. Все-таки раны были еще слишком свежи, стоило подумать о простых знакомых вещах, и боль тут же возвращалась. Одна неосторожная мысль о доме и сразу вспоминалась мама, ее запах, теплые бесконечно родные объятия… Безвозвратно утерянное прошлое. А еще ее жуткая смерть. Даже сейчас при мысли об этом меня передергивает. Она превратилась в ворлока. В эту жуткую серую тварь с бельмами вместо глаз. И все из-за Бреши. Которая, кстати, и сейчас неподалеку. И наверняка делает с этим миром свое темное дело. Я подозрительно покосилась на деда, нормально ли он еще выглядит? Вроде, ничего так, по-человечески.
Я медленно допивала чай, он все еще был горячим. А старик достал из кармана кофты, в которую был одет, какую-то небольшую плоскую штуковину. Потыкал в нее пальцами, а потом и вовсе поднес ее к уху и стал в нее что-то говорить. Я вскинула бровь вверх, и уставилась на него, как на умалишенного. Ну, точно, на меня он не смотрел и говорил вовсе не со мной. Ненормальный. Вот же влипла! Я вскочила, решив не дожидаться пока его обострение войдет в агрессивную фазу, и бросилась к выходу.
Пронеслась по коридору и ударилась в дверь со всего маху. Она начала открываться, и я уже успела порадоваться, когда везение вдруг закончилось. Створка открылась лишь чуть-чуть и во что-то уперлась, я сразу и не сообразила в чем дело, а потом вонзилась взглядом в цепочку. Сзади послышался недовольный голос старика. Он спешил за мной по коридору. Я зашарила пальцами по цепочке. Дернула ее изо всех сил, намереваясь оторвать, но не вышло. Дед уже дышал в спину, когда я каким-то чудом нашарила за что нужно ухватить и куда потянуть. Дверь распахнулась, я молниеносно слетела вниз по лестнице и бросилась прочь от этого дома. Прямоугольные чудовища оказались всего лишь домами. Но от этого не легче.
Бежала я недолго, предположив, что старик не смог бы догнать меня, даже если захотел. Как только перешла на шаг и немного успокоилась вся безысходность положения навалилась на меня. Я одна в чужом мире. Я ничего о нем не знаю. Мне некуда пойти, и я понятия не имею как здесь выжить. Самое время паниковать. Даже когда мы погибали в Адалоре, мне не было так страшно. Там я все-таки знала, что где-то есть знакомые люди, где-то есть брат, да и все кругом было родным. А тут… Мне захотелось завыть от тоски.