Перед глазами то и дело проносится сегодняшний день. Бабушка! Я же не позвонила ей сегодня, не предупредила, что не вернусь! Она ж переживает там одна, а я…Снова проваливаюсь в сон.
Не знаю, сколько я нахожусь в таком полубессознательном состоянии, но прихожу в себя от того, что меня кто-то качает на руках, крепко прижимая к горячему телу. Мама? Она часто так делала, когда я была еще совсем крошкой, и не хотела засыпать.
– Мама…
Затихаю. Нет, это не может быть она. Мама давно умерла, я еще даже в школу не ходила. Я почти забыла, как она пахла и выглядела. Только образ ее помню, прозрачный и уже такой далекий.
Где же тогда я, и кто меня качает? Я ничего не понимала. Спутанное жаром сознание оказывается похожим на тягучую реку, по которой я несусь. Иногда я погружаюсь слишком глубоко, а затем снова выныриваю обратно. Мне больше не холодно, наоборот, становится тепло, и даже жарко от соприкосновения с кем-то очень горячим.
Я ощущаю знакомый аромат. Глубокий, сильный, манящий. Я его слышала уже, вот только где? Слишком близко ко мне, слишком запретно.
Щекой ощущаю гулкое сердцебиение. Размеренное, басистое, чужое. Точно не мое. У меня-то умерло сегодня сердце, рассыпалось на мелкие острые осколки. Кто же тогда касается меня? Кто перебирает мои волосы, убирая их с глаз?
В комнате царит непроглядный мрак, не светит даже свет от луны. Стоит глубокая ночь. Меня явно лихорадит, и совсем нет сил вырываться, или даже открыть глаза.
Я помню только то, как мне что-то дают выпить, после чего вскоре судороги проходят, и я, наконец, начинаю засыпать, наслаждаясь ароматом, который определенно нравится мне.
Глава 10 Дамир
Этот гребанный день мне кажется просто бесконечным. Я сижу в кресле и потягиваю коньяк, глубоко затягиваясь крепкой сигаретой, не помню какой уже по счету за сегодня. Седой туман пропитывается в каждую мою клетку, но не помогает унять усталость.
При каждом воспоминании об обнаженной девчонке, лежащей буквально за стеной, у меня колом встает член. Не помню, когда последний раз меня так пронимало. До мозга костей хочу ее всю и по-разному. Максимально грязно и пошло лакомиться ею.
Я закрываю куклу на замок скорее от самого себя, нежели от нее, да и не сбежит она никуда. Когда выходил, уже практически отключалась. Хотя кого я обманываю, меня этот хилый замок только раззадорил. Ощущение того, что уже сейчас я могу вернуться и разложить эту малышку на диване, приятно согревает душу. Я сдерживаюсь из последних сил, чтобы не вернуться к ней, и не трахнуть ее снова.