Целых три недели наше существование
было относительно спокойным, но однажды вечером, когда мы вдвоем с
хозяйкой пили чай и разговаривали о всяких хитростях, к которым
прибегают травники, прибежал соседский мальчишка и завопил, что
Штаден арестован за дуэль с сыном бургомистра. Стыдно сказать, но я
даже испытала чувство злорадства: по мне, тюрьма – это самое место
для таких, как этот нахальный барон, да и привычен он был к таким
условиям. Но наша руководительница почему-то очень обеспокоилась и
сказала, что для моего однокурсника ссора с бургомистром может
плохо закончиться.
– Ой, да что с ним за пару
недель случится? В Гаэрре его регулярно за дуэли сажали, – не
поверила я. – Он за время учебы больше времени под арестом
провел, чем в нашем общежитии.
– Видишь ли, Эрна, –
серьезно сказала инора Клодель, – официально дуэли запрещены.
В столице много аристократов, поэтому там на такие вещи смотрят
снисходительнее. А у нас, в провинции, более серьезное отношение к
букве закона. Парой недель Кэрст не отделается. А если еще учесть,
что бургомистр очень любит своего сына и имеет к аристократам свои
счеты – его первая жена сбежала с проезжим графом, – то
наказание будет суровым. Как бы на несколько лет не упекли твоего
сокурсника.
Проблемы Штадена меня волновали
мало, поэтому я лишь пожала плечами и пошла спать. Кошмары с
участием хамоватого барона меня не мучили. Честно говоря, я вообще
выспалась впервые за все время в Борхене: тканевая занавеска
совершенно не задерживала мощный аристократический храп, и я
просыпалась по несколько раз за ночь – казалось, что на меня
покушается огромная стая очень больших, очень голодных и очень злых
хищников.
Следующим утром я в прекрасном
настроении вместе с инорой Клодель отправилась в суд, полюбоваться
на наказание Штадена. Я надеялась, что до конца практики больше его
не увижу. И эти мысли наполняли меня такой радостью, что я даже
согласилась бы носить передачи ему в тюрьму, если уж ни одна из тех
местных девиц, что радостно к нему бегали все это время, не захочет
взять над ним опеку. Я очень рассчитывала, что слова иноры Клодель
подтвердятся и барон получит самый большой срок из возможных. Но
бургомистр зашел много дальше. Ссылаясь на уложение о дуэлях, он
потребовал смертной казни для нарушителя. Это было слишком
неожиданно, все-таки его сын тоже был участником дуэли, а значит,
под это уложение можно подвести и бургомистрова наследника. О таких
тонкостях задумываться никто не стал. Присяжные дружно поддержали
своего главу и утвердили смертную казнь через повешение. Наша
руководительница схватилась за сердце и возмущенно проговорила: